Стратегия воздействия

– Я не могу идти с этим к товарищу Сталину, – Берия поднял взгляд на Судоплатова. В глазах наркома отчетливо читалась внутренняя борьба между несколькими возможными решениями внезапно свалившейся на него задачи. – Павел Анатольевич, вы должны понимать, что эта информация слишком важна, чтобы передавать ее Верховному без тщательной проверки. С другой стороны, если это правда, малейшее промедление в предоставлении этих данных Ставке будет самым настоящим преступлением и изменой.

– Полностью согласен, – кивнул Судоплатов, – ситуация сложная, но я считаю, что скрывать полученные сведения от товарища Сталина нельзя.

– А если это дезинформация?

– Не думаю, что Нагулин сознательно пошел бы на такой шаг. Скорее, опасность заключается в том, что он неверно оценил обстановку и его прогноз ошибочен, как и часть исходных данных. Он, конечно, уникальный разведчик, но собрать столько сведений по итогам одного ночного полета вдоль линии фронта представляется мне совершенно нерешаемой задачей.

– Мы должны проверить хотя бы часть этой информации, – принял, наконец, решение Берия, и вновь подошел к карте. – Вот здесь, здесь и здесь, по утверждению Нагулина, находятся районы сосредоточения наиболее крупных танковых сил противника, о которых наша разведка не имеет никаких сведений. До рассвета еще четыре часа, и к утру мне нужно точно знать, есть там немецкие танки или нет, причем знать от людей, многократно доказавших свою преданность нашему делу.

– Я немедленно отдам приказ о подготовке разведгрупп, – Судоплатов почувствовал уверенность, получив привычную для себя задачу, – Подполковник Лебедев подберет и распределит людей. Думаю, одну из групп он возглавит лично. До рассвета забросим их в точки десантирования на трех Пе-2 или СБ.

– В десять часов я доложу обо всем товарищу Сталину. К этому моменту мне нужно хотя бы частичное подтверждение или опровержение информации Нагулина.

* * *

Генерал Устинов подошел к столу, специально установленному перед его визитом в кабинете директора завода имени Калинина. На покрытой серым сукном поверхности лежал новый образец противотанкового оружия, в испытаниях которого нарком недавно принимал участие на полигоне НКВД под Балашихой. Вернее, образцов было два – один полностью собранный, а другой в виде отдельных деталей.

– Товарищ Фраткин, я хотел бы услышать ваше мнение о технологичности данного изделия. Полигонные испытания показали перспективность реактивных гранатометов в целом и данного образца в частности. Теперь необходимо понять, сможет ли наша промышленность выпускать данное изделие крупными сериями. Поскольку это индивидуальное оружие пехоты, речь может идти о сотнях тысяч единиц.

– Когда я увидел чертежи, я, честно говоря, не поверил своим глазам, – собравшись с мыслями, ответил директор завода. – Я имел дело с множеством проектов и готовых изделий, но это… Такое впечатление, что над разработкой гранатомета трудился не инженер-самоучка, как мне об этом сообщили, а серьезное конструкторское бюро.

– Все настолько сложно? – удивился Устинов.

– Скорее, наоборот, – чуть замявшись, ответил Фраткин, – Конструкция не слишком сложна. Я бы даже сказал, что она предельно упрощена, но при этом не упущено ни одной важной детали. Для производственника такое изделие – подарок судьбы. Обратите внимание на разложенные на столе детали. Здесь практически не требуется фрезеровка. Все части гранатомета могут быть изготовлены штамповкой, а соединяются они между собой винтами и сваркой. Это и удивительно. Многим конструкторам, особенно самоучкам, свойственно думать только о боевых возможностях своего оружия. О том, что при производстве их детища могут возникнуть технологические сложности, они, как правило, не задумываются, а в данном случае я не могу отделаться от мысли, что создатель гранатомета думал об удешевлении и упрощении его производства едва ли не больше, чем о тактико-технических характеристиках.

– О последнем можете не беспокоиться, – усмехнулся Устинов, – Два бойца, впервые стрелявшие из этого оружия, с двух сотен метров сожгли танк-мишень, ни разу не промахнувшись, причем одним из них была девушка.

– Дмитрий Федорович, а этот Нагулин действительно не имеет инженерного диплома? Как человек без профильного образования смог создать такое?

– Не знаю, – неопределенно качнул головой Устинов, – на испытания меня пригласил лично товарищ Берия, а проводились они на полигоне НКВД. С учетом этих обстоятельств излишнее любопытство по поводу личности конструктора показалось мне не слишком уместным.

– Да-да, конечно, – осекся директор завода.

– Как скоро мы сможем выпустить опытную партию гранатометов и выстрелов к ним? Скажем, пятьсот штук.