Стратегия воздействия

– В сентябре состоялся первый полет. Люфтваффе не слишком заинтересовалось новинкой – сейчас их вполне устраивают истребители с поршневыми двигателями, и для ракетного перехватчика они не видят серьезных задач, да и недостатков у нового самолета пока немало, и главный из них – всего восемь минут в воздухе.

– И чем нам поможет эта дорогая игрушка? – удивился генерал.

– «Дорнье» засекут Пе-2 русского стрелка и подадут наблюдателям на земле условный световой сигнал. По проводной связи на аэродром базирования ракетного истребителя будут переданы координаты цели, и Me-163 вылетит на перехват.

– Как он ночью увидит цель? И почему вы думаете, что русский не расстреляет его так же, как все предыдущие сбитые им самолеты?

– Я говорил с инженерами «Мессершмитта» и «Телефункена». Они уверяют, что смогут установить на ракетный перехватчик ночной прицел и инфракрасный прожектор. Ну и, конечно, «дорнье» с радиолокаторами будут сопровождать русский Пе-2 и укажут пилоту «Кометы» нужное направление трассерами. А что касается расстрела, мы этого не допустим. Вместо обычных пушек Me-163 будет нести две ракеты – стандартные боеприпасы к «небельверферам», но со специальными дистанционными взрывателями для стрельбы по воздушным целям. Это тоже новая разработка. К сожалению, у пилота будет только один шанс на пуск ракет – на второй заход у него не хватит горючего, но зато ракетами можно стрелять с куда большего расстояния, а радиус поражения осколочной боевой части позволяет надеяться сбить Пе-2, даже если пилоту «Кометы» не удастся добиться прямого попадания.

– Я слышал о попытках применения ракет для стрельбы по самолетам, – нахмурился генерал. – С приемлемой точностью это получается только у одного пилота из двадцати. А тут еще и ночью, с самолета, летящего с непривычно большой скоростью… За штурвалом должен находиться настоящий мастер.

– У меня есть на примете такой пилот, герр генерал. Если вы одобрите план операции, я немедленно вылечу на место и переговорю с ним.

– Техника не подведет? – усомнился генерал, – это же, по сути, опытный образец.

– Герр генерал, создатели ракетного перехватчика в лепешку расшибутся, чтобы все сработало штатно. Для них это последний шанс доказать руководству люфтваффе перспективность своей разработки.

* * *

Попав под массированный и неожиданно точный ночной удар советской артиллерии, немцы были вынуждены отложить начало операции. Наименее пострадали их войска, сконцентрированные для действий вдоль Минского шоссе. В соответствии с планами руководства вермахта, именно этим силам и предстояло первыми перейти в наступление.

Как и ожидало немецкое командование, на Можайском направлении сопротивление Красной армии с ходу преодолеть не удалось. Следуя многократно проверенной тактике, немцы не пытались пробить лбом сильно укрепленные позиции. Попробовав раз-другой взломать оборону на каком-либо участке и убедившись в наличии там сильных укреплений, минных полей и развитых инженерных заграждений, они отходили на исходные позиции и пытались нащупать слабые точки, уделяя особое внимание стыкам между советскими частями и соединениями.

Основной накал сражения быстро сместился в сторону от шоссе, где советская оборона была не столь плотной. Замерзшая земля позволила подвижным частям вермахта наносить удары вне дорог, чем немецкие генералы не замедлили воспользоваться.

Несмотря на все их усилия, пехотные дивизии не смогли прорвать оборону советских частей на всю глубину, хотя местами, особенно там, где их поддерживали танки и штурмовые орудия, немцам удалось вклиниться в оборонительные порядки Красной армии на несколько километров.

В итоге на Можайском направлении в начале ноября кризиса удалось избежать, чего нельзя сказать о ситуации на юге, в районе Калуги и Малоярославца и, особенно, на севере, между Волоколамском и Клином.

Мои ночные полеты вдоль линии фронта стали обыденным мероприятием – Ставка быстро оценила качество получаемых таким образом разведданных. Кроме того, практически вся тяжелая артиллерия по ночам работала по координатам, передаваемым мной по радио.

Немцы, конечно, подобное положение дел искренне не одобряли и всячески пытались затруднить мне работу. Они быстро поняли, что сосредоточивать пехоту и технику для нанесения ударов можно только в дневное время, когда не летает русский разведчик, иначе любое скопление войск попадает под огонь тяжелых гаубиц.

Русские гаубичные батареи, совершавшие опустошительные ночные артналеты, стали изрядной головной болью для вермахта, и немцы бросили на борьбу с ними все имевшиеся в наличии средства. Налеты на Москву полностью прекратились. Вместо этого немецкие бомбардировщики ночами висели над собственными войсками, немедленно реагируя на активность советской артиллерии. Ночью работу гаубиц видно издалека, и нужно признать, такая тактика приносила немцам ощутимые результаты – потери в артполках РГК неуклонно росли, а эффективность их ударов по врагу снижалась.