Стратегия захвата

Ночью, взобравшись на самую высокую вершину, он увидел далеко за горизонтом синеватое электрическое зарево. От радости едва не сорвался, но, видно, в голове уже совсем помутилось, потому что он не засёк по компасу азимута и утром потерял направление. Весь день он пролежал, зарывшись в пыль среди камней, и дал себе слово, что если ночью не увидит опять этого зарева, то бросится со скалы вниз. Он даже выбрал с вечера подходящее место, где камни у подножия были особенно острыми.

Ночью он опять видел зарево. На этот раз азимут выскоблил на плоском каменном осколке. К вечеру второго дня, спустившись по отвесной стене со следами выбоин и обрывками нейлонового троса, он очутился у поворота в ущелье, где Кибернетик и Доктор разбили лагерь.

Прожектор Кибернетик зажёг сразу, как только они с Доктором добрались до шлюпки, хотя в этом не было никакой надобности. Начинался день. Почему-то обоим показалось, что от жёлтого электрического света ночной кошмар развеется, уйдёт от них навсегда. Сначала их удивило, что из двух прожекторов шлюпки загорелся один — аварийный, и только потом они вспомнили, что именно по прожектору пришёлся ночью основной удар неизвестного им электрического луча, разрядившего батареи скафандров.

У них не было сил ни обсуждать происшедшие события, ни исследовать результат ночного сражения. Если то, что случилось, можно было назвать сражением. Задраив за собой люк и сменив кислородные баллоны, они едва добрались до подвесных коек и проспали до вечера. Поднялись по сигналу часов внутреннего корабельного цикла. Часы шлюпки, всё ещё настроенные на этот цикл, подавали бессмысленные теперь сигналы отбоя, подъёма и времени приёма пищи. От духоты, с которой не могли справиться никакие внутренние системы скафандров, не хотелось ни есть, ни пить. Больше всего хотелось умыться. Но красный огонёк на пульте говорил о том, что радиация уже проникла внутрь шлюпки.

Больше всего Доктора мучила невозможность проделать обычные утренние гимнастические процедуры, к которым так привыкло его тело. Без них он чувствовал себя совершенно угнетённым, раздавленным. Улиткой, загнанной в раковину скафандра. Если так будет продолжаться ещё несколько дней, он не выдержит. Кибернетика, казалось, это не трогало. Доктор вообще плохо понимал этого сурового, желчного человека, равнодушного к внешним удобствам и обстоятельствам. События внешнего мира он встречал с мрачным скепсисом, словно заранее не ждал от них ничего хорошего, и, возможно, в подтверждение своих худших ожиданий черпал неиссякающие силы для борьбы. Кибернетик был из породы тех людей, кто с проклятиями лезет в самое пекло и непременно возвращается обратно.

Пора было выходить наружу. Шлюпка — ненадёжная защита от окружавшего их враждебного мира.

Не глядя друг на друга, они проверили напряжение в батареях бластеров. После всех лабиринтов, крысиных полигонов и ночной стрельбы они не знали, что их ждёт снаружи на этот раз. Люк открылся сразу, хотя Доктор почему-то опасался, что он может не открыться. На стенах ущелья тускло отсвечивали матовые блики низко стоящего солнца. Значит, проспали почти весь день и выйти сегодня на поиски товарищей вряд ли удастся… Больше всего их поразило, что на том месте, куда ночью стрелял Кибернетик, не было ничего. Совсем ничего. Тёмное пятно на жёлтой глине в том месте, где разорвался заряд бластера, вот и всё.

— Что за дьявол! Попал же я во что-то!

— Но если там, на земле, след от твоего заряда, значит, ты стрелял в пустоту. Галлюцинация от напряжения? Нет. Коллективные галлюцинации такого типа практически невозможны.

Порассуждать на эту тему Доктору не пришлось. Тёмное пятно на земле не было следом от выстрела. С десяток квадратных метров покрывал толстый слой тёмно-серой мучнистой пыли. Экспресс-анализатор быстро определил, что это измельчённый до молекулярного состояния базальт.

— Выходит, ночью я стрелял в скалу?

— Раньше тут не было никакой скалы. У меня хорошая зрительная память. В той стороне не было ничего. И дно ущелья, как видишь, понижается, даже его ты не мог зацепить.

— Ты хочешь сказать, что по ночам скалы на этой планете отправляются погулять?

— Может быть.

— Да. После того, что мы видели ночью, всё, конечно, может быть.

— Аксиомы, принятые на Земле, здесь не всегда обязательны. К тому же, если это была просто скала… Ты видел хоть один осколок?

— Нет.

— А ты слышал, чтобы выстрел бластера мог раздробить скалу до молекулярного состояния?

— Что же это было?

— Не знаю, но боюсь, что мы ещё познакомимся с этим. И давай, наконец, посмотрим, что случилось с прожектором.

На месте прожектора они увидели глубокую вмятину в обшивке. Поверхность металла казалась оплавленной и местами смятой так, что образовались трещины. Кибернетик подозрительно покосился на Доктора.

— Ты не мог случайно выстрелить?

— Мой бластер оставался в рубке.

— Но ведь я стрелял только раз! И в этой стороне не было никаких вспышек. Откуда такая температура?

— Ты думаешь, это след от выстрела бластера?

— Очень похоже.

— В таком случае, это ещё раз подтверждает…