Страусиная ферма

Мы каждое лето приезжали к нему на дачу. Ведь мама с детства росла в их семье и считала его родным братом. На даче все были при деле, отдыхали только вечером: играли в карты, попивали домашнее вино. Мы с Лёлькой были предоставлены сами себе. Ей шесть, мне одиннадцать лет. В этот период разница в возрасте большая. Я убегал играть с ровесниками, а Лёльке было скучно. Мама ей и сказала: «А ты займись подготовкой очередного номера. Мы сделаем перерыв в работе, и ты нас развлечёшь». Лёльке готовиться особо было не надо, у неё в запасе было много чего… Она сразу стала всех созывать на своё выступление. Бегала по саду от одного к другому. «Дядя Митя, тётя Лиза, я жду вас на лавочке… я буду выступать…» На даче всегда было много народу. Мать Валентина любила компании, любила вечерами посидеть в кругу родных, сыграть в преферанс или, в крайнем случае, в «козла». Лёля занялась сбором зрителей. Она раскраснелась, разволновалась… Ей хотелось выступить перед всеми сразу. Наконец народ собрался и уселся на лавочку. Последним появился Валентин с женой.

Лёля встала перед зрителями и объявила: «Сейчас перед вами выступит знаменитая артистка Ольга Игоревна…» Вот тут и произошёл конфуз. Оля описалась… Она закрыла лицо руками и плача уткнулась в мамину юбку. Представляю, как веселился Валентин… Он и сам любил пошутить или, как теперь говорят, «поприкалываться». Меня тогда на даче не было, я где-то бегал с друзьями, мне рассказали потом, но и мне было смешно.

– Чего же ты, Лёля, перед выступлением не сходила в туалет? – спросила мама.

– А я давно туда хотела, только боялась, что пока я хожу в туалет, вы опять все разбредётесь, и опять придётся вас собирать…

Сейчас Ольга Игоревна, ещё не знаменитая, но будущая артистка, сидела, уткнувшись в телевизор с какой-то экзотической маской на лице тёмно-коричневого цвета, из нафталана кажется. Она смотрела порядком уже надоевший мне фильм «Жестокий романс». Нет, фильм конечно хороший, я ничего против не имею, но я бы посмотрел какую-нибудь передачу о спорте, о чём и сказал Лёле. На что услышал:

– Ваня, мне обязательно нужно посмотреть этот фильм. Я слежу за игрой актёров и… учусь.

Сказано это было нормальным голосом, без очередного выпендрёжа, поэтому я не возразил и, думая о своём, краем уха и вполглаза тоже смотрел.

Неожиданно раздался звонок в дверь.

– Должна прийти Таня. Но я не могу сейчас отвлекаться. Скажи ей, чтобы зашла через полчаса. Скажи, что я моюсь…

Таня была нашей соседкой по подъезду и школьной Олиной подругой. Она училась на филологическом факультете.

– А зачем она вообще придёт?

– Ей книжка нужна Достоевского «Бесы».

– Я могу передать…

– Нет, я сама, нам ещё нужно поболтать… о своём, о девичьем…

Я открыл дверь. Это была не Таня, а Анна Трофимовна из соседней квартиры, ей нужна была мама.

– Знаю я, что без звонка вы не открываете… Звоню, звоню, а всё занято. Трубка что ли у вас плохо лежит…

Я проверил. Точно, трубка лежала плохо.

– А мама в ванной, моется.

И это было правдой. Мама мылась.

– Не дашь ли несколько лавровых листиков… Хватилась, а у меня нет.

– Конечно.

– Вот спасибо. Выручил.

Получив «лаврушку», Анна Трофимовна отбыла.

Без предварительного звонка по телефону мы действительно никому не открываем. Свои знали. А если звонят в дверь ни с того ни с сего, то это чужие. Просто надоело, до сих пор ходят и предлагают что-нибудь купить: картошку, постельное бельё и прочее. Или какой-нибудь социальный опрос. И кто на такие работы идёт? Ведь знают, что народ уже учёный, ни на что не поведётся… Скорее всего это приезжие, которые ещё в обстановке не разобрались… Или вот повадились уборщики лестниц звонить в дверь, чтобы им водички налили для мытья полов. Наверное, в Таджикистане или Узбекистане так принято. Мама пару раз открывала и наливала воду в вёдра, но потом не стала. Она после смены спит, а ей в дверь трезвонят. «Никто видно кроме меня не открывает… Повадились. Одна я такая добрая…»

Фильм ещё не закончился, но Лёля уже не так внимательно его смотрела, так как начала промокать ватой маску на лице. И тут одновременно прозвучало два звонка: телефонный и в дверь. Я взял трубку, мне должен был позвонить Сашка, чтобы сказать, сможет ли он завтра подвезти меня до работы. Это был он. Подвезти не мог, так как ехал с утра в другое место. К двери пошла Лёля, ведь она ждала Таню. Я слышал, как она открыла дверь и почти сразу её захлопнула.

– В чём дело? Кто это был?

– Мужик какой-то. Увидел меня и рот раскрыл от удивления…

– Немудрено. Ты себя в зеркале видела? Облезлая негритянка бело-коричневая…

– Ой у меня же маска… Да и наплевать, это же чужой был…

– Что, так ничего и не успел сказать?

– Нет. Только вот в руку сунул, – Лёля посмотрела на то, что держала в руке. – Фотографию.

Я взял у неё фотокарточку. Она была старой, чёрно-белой. На ней были две женщины и мальчик. Я пригляделся.

– Постой, а тебе не кажется, что одна из женщин похожа на нашу маму в молодости?

– Я же её не рассматривала, дай погляжу…

Тут открылась дверь ванной комнаты и из неё появилась мама.

– С лёгким паром! – сказали мы с Лёлей хором.