Страусиная ферма

И тут опять раздался звонок. Никто, кроме мамы, я имею в виду себя и Лёлю, не прореагировал. По городскому телефону давно звонили только ей. Мы с Лёлей пользовались сотовыми. Мама сняла трубку, и мы услышали (громкую связь никто не выключал):

– Вам кого? – Мама опешила…

– Никого.

– Ну, тогда всё.

– А кто это? – спохватившись, спросила мама, но там уже положили трубку.

– Странный звонок, – задумалась мама. – Голос как у Раисы Павловны… очень похож… Надо Норе позвонить, узнать, как у них дела.

– Нора, здравствуй. С праздником тебя нашим женским.

– Я тебя тоже поздравляю.

– Как твоя мама… не могла она сейчас мне звонить? – И мама рассказала о полученном звонке.

– Да, похоже, это она. Я даже не знала, что она это может… Я её тут учила неделю, как телевизор включать. А она всё говорила, что не понимает… Я ей на бумаге крупно написала: «Нажать большую красную кнопку».

– А откуда она мой телефон знает?

– Так рядом с телефоном телефонная книжка лежит, и ты у меня в ней записана под девичьей фамилией. Видно увидела и набрала, и сразу же забыла, что сама набирала, подумала, что нам звонят, вот и спросила «Вам кого?»

– Значит всё-таки с головой у неё плохо?

– Да ещё как… Всё забывать стала. А вот, что раньше было помнит. Вот ты мне звонишь, а она спрашивает: «Кто звонит?» Я ей говорю: «Лида», а она сразу твою девичью фамилию называет. Как будто у меня других знакомых Лид нет. Скандал нам тут устроила. Простыни у неё пропали. Потом нашлись. Сама засунула, а куда не помнила.

– Да, проблемы у тебя… Сочувствую. Но с другой стороны в народе говорят: «Кто мать и отца почитает, тот вовеки не погибает». Это о тебе.

Мама положила трубку и сказала:

– А ведь и правда, «старость не в радость». И люди к престарелым относятся по разному… Но, в основном, КТО, ГДЕ… И КАК МОЖЕТ, старается старикам помочь.

* * *

Утром Сашка ждал меня во дворе у машины.

– Давай быстрей. Чего сегодня долго не выходил? Бурно праздник отмечал…

«Что это с ним?» подумал я. «Чего это он такой возбуждённый…» Я вышел как всегда, и обычно мне приходилось его ждать. Он выходил вялый, сонный и не сильно разговорчивый. Высаживая меня у моей работы, он не раз говорил: «Иди, отдыхай» и даже перефразировал поговорку «Солдат спит, а служба идёт». У него она звучала так: «Ваня спит, а деньги капают». Насчёт сна он был неправ. Спать у нас разрешалось только днём, да и то четыре часа, а ночью ни в коем случае. Но Саша имел в виду другое: он работал экспедитором, развозил товар по магазинам, сам загружал и выгружал. В общем, целый день на ногах и за рулём, а я целые сутки сидел и скучал, а ночью очень хотелось спать.

Я не раз предлагал ему пойти ко мне на работу, тем более у нас периодически требовались люди. Не каждый может выдержать такой график.

– Заманчиво… – говорил он. – Но мне пока не подходит. Мне деньги нужны и не маленькие… На содержание машины, на бензин и сам знаешь, для чего… Не пенсионер ещё…

Я снял с плеча рюкзак с провизией, быстро сунул его на заднее сиденье и уселся рядом с Сашей.

– Ты чего сегодня такой взвинченный? Случилось что?

– У нас на работе такое ЧП… Помнишь, я тебе о наших логистах рассказывал и показывал их в контакте? Васю Егорова?

– Припоминаю. Ты ещё говорил, что он лучше всех к экспедиторам относится, разговаривает нормально, без подколов, не выпендривается. Жена у него грузинка и дети есть. И на фото он… с ножом.

– Да, Это он. Детей двое. А ножей у него целая коллекция была. Они на стене на ковре висели.

– Ну и что с ним?

– Седьмого марта у него день рождения был. Видно сильно много выпил, крышу и снесло. Вышел на улицу и стал ножом машины царапать и колёса резать. А какой-то парень увидел и сделал ему замечание. Не знаю, правда, в какой форме, но думаю, что без крепких слов не обошлось… Короче, Вася нанёс ему три ножевых ранения…

– Три раза пырнул… А с парнем этим что?

– Скончался от ран в больнице.

– Ну и дела… Ты же говорил, что он самым адекватным был.

– Мне так казалось. А Игорь, наш экспедитор, который мне всё это сообщил, говорит: «Ты его совсем не знал… не выпивал с ним. Я раз с ним выпил, так он ко всем цепляться стал, за нож хватался». Оказывается, он у него всегда с собой был.

– Классика какая-то… Говорят, что если в первом акте пьесы на стене висит ружьё, то в последнем оно обязательно выстрелит. А у него на стене ножи были развешаны.

– Ему, видно, пить совсем нельзя было. Теперь говорят, что он в выходные всегда выпивал… Да и развозим мы слабоалкогольную продукцию… Наверняка домой возил, ведь всегда десяток бутылок на бой списать можно…

– «На халяву пьют и трезвенники, и язвенники…»

– Верно. «На халяву и уксус сладкий».

– А парень этот, зачем к пьяному, у которого к тому же в руках нож, сунулся. Если боевыми искусствами не владеешь, лучше не лезть.

– А может там его машина была. Мы не знаем.

– А ты ничего странного за ним не замечал? – спросил я Сашку.

– Ничего, ну разве что у него вместо гудка на телефоне песня Круга стояла. Звонишь ему и слышишь: «Кольщик, наколи мне купола…» Шансон любил. Да-а… дела. Ничего просто так не бывает…

– Останавливай. Приехали.