Страж-2. Конец черной звезды

— Ничего. А что вам еще нужно? Понимаете, святой отец, ведь тогда, в шестидесятых, голубые не ходили так открыто, как нынче. Одни прятались по квартирам. Другие ошивались в барах. Но с виду нельзя было и сказать, что перед тобой педик. В основном им приходилось вести двойную жизнь. В обществе они носили маску. А у меня в «Суарэ» ее снимали. Врубаетесь? Так вот я сразу понял: если хочешь, чтобы дела у тебя шли хорошо, — не задавай глупых вопросов. Ну, я никогда и не лез особенно в их отношения. Лишь бы они не забывали меня и платили дереж- ки. А там хоть кол на голове теши. Ну, конечно, самые постоянные клиенты еще могли мне довериться, но случайные посетители — боже упаси. Они приходят и уходят — и какое мне дело до того, как дальше складывается их судьба!.. Рано или поздно все они переставали посещать клуб. Некоторые уезжали в другие города, кто-то просто менял квартиру, чтобы замести следы. А отдельные даже умудрялись жениться, хотя должен сказать, что таких как раз можно было по пальцам пересчитать. В основном ведь педики начинают активно принимать наркотики и дохнут от этого. Да я ни о ком из них практически и не знал ничего… Впрочем, кому какое дело до них! Пошли они ко всем чертям. Еще помнить о таких отбросах!..

— А что стало с Джеком Купером?

Келлерман откинулся на подушке, продолжая усердно дымить окурком.

— Понятия не имею. В 1968 году он пришел ко мне, заявил, что уезжает из города, и попросил дать ему расчет. У нас не принято спрашивать, куда именно, раз он сам не сказал, ну, я и не стал интересоваться…

— А где же тогда был Артур Селигсон?

— Бог его знает. Селигсон к тому времени уже и носа не показывал в клубе. Да и сам Джек говорил как-то, что потерял с ним связь. Видите ли… Селигсон, вообще-то, был бисексуалом. И все время, пока встречался с Джеком, жил у какой-то бабы… Может быть, он решил, что пора завязывать с голубыми, да и женился на своей крале. Не исключено, что теперь у него целый выводок потомства, а сам Артур превратился в степенного папашу и ходит на службу с девяти до пяти, крутится от зарплаты до зарплаты, а по вечерам, вздыхая, вспоминает своего брошенного любовника.

— Ну, а Джек Купер?

— А этот засранец скорее всего уже откинул копыта. Впрочем, мне и на него наплевать.

— А вы не знаете, как фамилия той девушки, у которой жил в те годы Артур? — попробовал нащупать нить Макгвайр.

Но Келлерман лишь рассмеялся.

— Да вы шутите над стариком, святой отец! Видите, сколько времени мне потребовалось, чтобы вообще вспомнить, кто такой этот Селигсон. А теперь вы еще хотите, чтобы я припомнил имя какой-то вшивой бабенки? Да я и слышал-то о ней всего пару раз краем уха.

Макгвайр поднялся с табурета.

— Ну да, конечно. Ведь столько воды уже утекло… — с пониманием кивнул он.

Келлерман лишь пожал плечами.

— Так вы уверены, что ничего больше не можете добавить к тому, что сказали? — на всякий случай спросил священник.

— Абсолютно уверен. Так же, как и в том, что мне сейчас очень нужно поправить здоровье укольчиком…

Макгвайр быстро написал в блокноте номер телефона, потом вырвал листок и протянул его Келлерману:

— Если вы вдруг вспомните еще что-нибудь — позвоните по этому телефону. Понимаете, для меня все это сейчас очень важно…

— С превеликим удовольствием, — улыбнулся Чарли.

Макгвайр застегнул пальто.

— Еще раз спасибо за информацию, — сказал он, поворачиваясь к двери.

— Был счастлив помочь.

— Да, кстати, — вдруг спохватился Макгвайр. — А кем работал у вас этот Джек Купер?

— Старина Джек? Ну, часть времени он торчал за стойкой…

— А другую часть? — замер Макгвайр.

Келлерман снова закатился от смеха. Макгвайр застыл на месте, заинтригованный столь необычной реакцией на самый, казалось бы, невинный вопрос.

— Так что он еще делал у вас в клубе? — повторил священник.

Келлерман молча указал в угол, где стояла картонная обувная коробка, перевязанная крест-накрест бечевкой. Он попросил Макгвайра принести ее к нему на кровать и открыть. Внутри находилось, наверное, не меньше тысячи разных фотографий. Келлерман начал перебирать их, и священник невольно придвинулся ближе.

Неожиданно Чарли замер, вынул одно фото и, снова рассмеявшись, закрыл коробку. Теперь он держал в руках всего один снимок и внимательно всматривался в него, не переставая улыбаться.

— Все верно, сэр, — важно произнес он. — Вот это и есть Джек Купер. Так вам все еще интересно, чем он занимался в моем клубе, кроме коктейлей?..

Макгвайр кивнул. И тогда Келлерман вручил ему фотографию. Макгвайр осторожно взял ее в руки, а потом noдошел ближе к задернутому окну и при слабом свете, падающем через щель между шторами, попытался разглядеть ее.

Через несколько секунд он вновь повернулся к Келлерману. То, что он увидел на снимке, потрясло его до такой степени, что священник чуть не выронил фотографию. Сейчас он готов был кричать и биться головой о стену.

Ибо ему открылась страшная истина.

Глава двадцать вторая