Страж

Я подумал, что эта библиотека является тайным образчиком другой — того тихого и спокойного помещения, в которое поднимаешься по винтовой лестнице и, выглянув из окна, видишь залитый закатным солнцем сад. Образчиком для той дорожной станции, с которой Сомервиль отправляет меня в путешествие во времени в начале наших сеансов и на которую возвращает в конце, совершая гипнотические странствия в моем подсознательном прошлом. Я едва ли не воочию видел сейчас стену в дальнем конце сада, поросшую жасмином и жимолостью, едва ли не в самом деле слышал скрип гамака, шепот моря, чувствовал дыхание теплого благоуханного бриза...

Послышался легкий щелчок.

Я поднял голову: на одной из верхних полок разошелся затвор. Стеклянная створка автоматически поехала вперед, и я увидел на ее темной поверхности собственное отражение, потому что зажигалка по-прежнему горела. Я подумал о том, как ночью на охоте егерь светит своим фонарем охотнику.

С открытой полки повеяло сладким мшистым запахом.

Передо мной на уровне глаз стояла книга, возвращенная кем-то на место, но не выровненная в один ряд с остальными. Это был тонкий изящный томик, переплетенный черной и зеленой кожей, и он явно отличался от остальных книг на этой полке, представлявших собой сборники статей по психологии. На золоченом корешке значилось название книги: «Ритуалы Вадуа». Я понятия не имел, что бы это могло значить. Имени автора нигде не было видно.

Я потянулся за книгой и снял ее с полки. Осторожно удерживая ее на ладони, я раскрыл книгу при помощи большого и указательного пальцев. К закладке была прикреплена пластинка с гравюрой, изображавшей бородатого старца, читающего книгу под сенью дуба. Стилизованные дубовые листья слагались в узор — экслибрис Рональда Сомервиля.

Я открыл титульную страницу.

Книга, написанная неким Ле Шином (наверное, псевдоним?) , была приватным образом выпущена в Париже в 1775 году. Судя по названиям глав и некоторым иллюстрациям, она представляла собой сатиру на Церковь, задуманную и осуществленную в жанре порнографии.

Гравюра на титульном листе, настолько маленькая по размерам и изящная, что казалась скорее миниатюрой, изображала сцену в часовне монастыря.

Юная послушница в белой одежде стоит на коленях перед алтарем, готовясь к причастию. Священник высится перед ней, золотой палочкой приподнимая ей подбородок, положив благословляющую руку на ее бритую голову. Глаза священника устремлены в небеса, а послушница, обхватив рукой его кряжистые колени, самозабвенно сосет ему. Но и сзади ее в то же самое время употребляют: ее юбка задрана и другая девица в маске, изображающей собачью голову, вводит в нее искусственный член из слоновой кости, привязав его к своим бедрам.

Я всмотрелся в миниатюру, изумленный и очарованный точностью и детальностью изображения. Оно обладало такой же резкостью, как мастерская фотография, из-за чего ощущение непристойности только усиливалось. Но еще один, совершенно неожиданный аспект гравюры произвел на меня шокирующее воздействие: я обнаружил, что стриженная послушница напоминает мне остриженную Анну.

Я захлопнул книгу и возвратил ее на место. Оставаться в этой комнате мне уже не хотелось. Когда я потянулся закрыть полку, запах праха и гнилости ударил мне в нос еще сильнее, чем прежде. Металлический корпус зажигалки уже обжигал мне пальцы, но положить ее было некуда.

Я видел, что дверь, ведущая в холл, отражается в стекле стеллажа. Пока я находился в помещении, дверь закрылась, а когда именно, я и не заметил. Из-за этого в комнате стало еще темнее. Я пошел вдоль стеллажей, на ощупь разведывая дорогу. Слева от двери высился еще один стеллаж, за ним стояли пыльное кресло и сломанный торшер. Затем пустота. И в дальнем углу библиотеки, мне почудилось, кто-то или что-то было.

Я резко выдвинул стекло и, стабилизировав отражение, вперился в глубину помещения у себя за спиной.

Безусловно, там кто-то был. На четвереньках.

Я увидел, как это нечто медленно поднимается и вроде бы движется по направлению ко мне, словно бы только для того, чтобы проверить собственные силы. Оно шевельнулось — и я увидел голые груди, довольно маленькие и торчащие вперед из-под рассыпавшихся по плечам седых волос.

Существо неторопливо поднялось на ноги и вразвалочку пошло ко мне по паркетному полу. Наблюдая за его бесшумными перемещениями в зеркальном отражении полки, я почувствовал, как бешено заколотилось у меня в груди сердце. Приблизившись ко мне — приблизившись настолько, что я мог ощутить его запах, — существо остановилось, протянуло ко мне обе руки и подняло голову.

— Мартин, — прошептало оно.

Я стремительно обернулся и на мгновение увидел перед собой Пенелопу, полностью обнаженную и держащую маску в виде собачьей головы под мышкой. Длинный и пышный седой хвост струился у нее между тесно сжатыми ляжками.

Но тут в моей зажигалке кончился газ.

— Мартин!

Сомервиль, силуэт которого показался в проеме двери, потянулся к выключателю.

— С вами все в порядке? Выключатель не работал.

— Дверь была открыта, и я... я решил посмотреть ваши книги.