Страж

— Я стар, дорога трудна. Здесь у меня есть все, что мне нужно.

Старик замолчал.

— Но есть нечто, что ты мог бы для меня сделать. Одна малость.

Магнус молчал, думая только о том, когда же вернется Нуала и они смогут уйти отсюда.

— У твоего отца есть — хотя, может быть, он сам об этом и не подозревает, — одна вещь, принадлежащая мне. Она не имеет никакой ценности. Это просто кусок кварца, который валяется где-нибудь в погребе или на чердаке, и никто о нем и не вспоминает.

— Ты хочешь, чтобы я попросил его у отца?

— Нет, он не должен знать, что мы с тобой виделись. Тебе надо принести мою вещь мне, не сказав об этом отцу. И никому другому тоже.

— Ты хочешь, чтобы я украл его.

— О какой краже может идти речь, если этот камень принадлежит мне по праву?

— Но мне придется поверить тебе на слово.

— Он принадлежит мне, Магнус. Я знаю его на ощупь, знаю каждую его сверкающую грань. Ни для кого он не представляет никакой ценности. Кусок стекла — и не более того. Но для человека, посвятившего всю свою жизнь изучению камней и проявлениям земной красоты в таком виде, он драгоценнее любого алмаза.

— Не знаю, — вздохнул Магнус. — Мне нужно время, чтобы все это осмыслить.

— У тебя нет времени. Едва ли надо напоминать, что завтра тебе исполнится семнадцать лет.

— О чем ты?

— О том, что, если ты хочешь покинуть долину вдвоем с моей внучкой, тебе надо выйти завтра до рассвета. Как только тебе дадут титул Кендаля, станет слишком поздно. Если тебе нужна Нуала, то кристалл ты мне должен принести сегодня ночью.

— А что, если я не найду его?

— Найдешь. Надо только знать, где искать.

Старик расхохотался, а затем подробно и точно рассказал, где именно лежит в доме Кендаля забытый всеми кристалл кварца. И еще раз предостерег Магнуса никому не говорить о том, что он затеял.

— А когда я вновь увижусь с Нуалой?

— Она будет ждать тебя у поворота реки, когда ты вернешься с кристаллом. Но тебе уже пора. Я покажу тебе дорогу.

Магнус почувствовал, как крепкая рука стиснула ему плечо. Старик был еще полон сил, его пальцы обжигали холодом кожу юноши. Идя с ним во тьме над речной быстриной, Магнус чувствовал себя так, будто шел в совершенном одиночестве.

Оставшись наконец один и слыша нарастающий грохот водопада, он поспешил вниз по тропе. Перед ним плыл зыбкий круг света, это было холодное свечение волн, устремляющихся в подземный туннель.

— Я выждал до полуночи, а когда все уснули, разулся и босиком пробрался в отцовскую комнату. Убедившись в том, что отец спит, я снял с кольца у него на поясе ключ от башни.

Я нашел кристалл на самом ее верху, в точности там, где он должен был находиться по словам старика, — на дне цистерны, стоящей на крыше и предназначенной для сбора дождевой воды. Пальцы у меня онемели, пока я искал его в холодной воде. Когда я увидел, как невзрачно и заурядно он выглядит — шестигранник длиной в локоть и не толще чем детская рука, — я перестал раскаиваться в том, что беру его. Руководствуясь наставлениями старика, я осторожно завернул кристалл в кожаное покрывало и положил в сумку с одеждой и съестным, приготовленную мной для нашего путешествия.

Я повесил ключ отцу на пояс. Затем вошел в комнату к Фале: мне надо было проститься с нею. Она мирно спала, положив голову на руку. Она выглядела такой безмятежной. На постели у ее ног лежали собаки. Я заключил с ними безмолвный уговор, велев им хорошенько заботиться о своей госпоже в мое отсутствие. Затем осторожно, чтобы не разбудить, наклонился и поцеловал ее в лоб.

На улицах не было ни души. Все было бело и тихо в ясном лунном свете. Я сбежал по мраморной лестнице, ведущей из нашего сада к купальням на реке. Обернувшись, я заметил, что в окошке башни больше не горит свет — должно быть, я нечаянно потушил его. Но времени на то, чтобы вернуться, у меня не было.

Ночь была очень душной, но я ни разу не остановился передохнуть, пока не дошел до границы с Тленамау.

Нуала, как и обещал старик, ждала меня на берегу, сидя неподалеку от плоского камня и запруды — в точности там, где я впервые увидел ее. Она сидела, уронив голову на руки и глядя прямо перед собой, на реку, — на мгновение я испугался, как бы она не передумала и не отказалась от мысли уйти вдвоем со мной. Но, увидев меня, она вскочила на ноги и обвила меня руками за шею.

— А я уж было подумала, что ты не придешь, — прошептала она. — Ты принес? Ты принес кристалл?

— Мне пришлось дожидаться, пока все заснут. Да, я его принес.

— Покажи-ка!

Она радостно рассмеялась и принялась хлопать в ладоши, пока я развязывал тесьму на сумке.

Я вынул кристалл из сумки, развернул покрывало и протянул его ей. Кристалл у меня в руке был холоден и тяжел, но сейчас я впервые осознал, насколько он прекрасен. Когда на него упали лучи звезд, из него самого, казалось, побежали живые искры. Они разгорались все сильнее — и вот я уже воздел в ночи пылающий факел. И тут я понял, почему ради обладания этой вещью старику было не жаль расстаться с единственной внучкой.