Страж. 3 книги

— Странный вопрос! — пожимаю я плечами. — А тот факт, что он на моих глазах убил нескольких моих солдат и пробовал убить меня — он вас не удивляет? По-моему, каждый, кто поднимает оружие на человека, должен быть готов к тому, что может погибнуть и сам. Око за око, брат Мон, и зуб — за зуб!

— Страшные слова ты сейчас произнёс… — качает головою монах.

— Я неправ?

— В том-то и дело, что прав… Но этих слов уже давно никто не произносил в наших стенах. Я имею в виду — из тех, кто живёт за ними. Ты взвалил на себя тяжкую ношу!

— В смысле?

— Определить вину и назначить наказание — это удел очень немногих! Риск ошибки слишком велик! Было бы понятно, если бы ты убил его для того, чтобы одержать победу в битве.

— Ну и для этого, разумеется, тоже…

— Но сказал-то совсем другие слова! А то, что сказано первым — идёт от сердца.

Монах задумывается.

— Мы не станем тебя удерживать. Пока для этого нет никаких оснований. Тебе нанесли тяжкий урон, от которого, возможно, и не суждено уже никогда оправиться. И поэтому некоторые проступки вполне объяснимы — и неподсудны. Но я вижу изменения в твоём сердце — и они меня страшат!

— Что же мне, покорно ждать, пока меня зарежут, что ли?

— Церковь не может дать такого совета! Каждый человек может — и обязан защищать себя и своих близких!

Что-то я совсем запутался… Странные постулаты у здешних батюшек… Вместо «подставь другую щеку» — обязан защитить себя и близких.

— Чем ты собираешься заняться?

— Своим ремеслом, чем же ещё? Ну и…

Рассказываю ему об объявлении, которое слышал от глашатая.

— Что ж, — неожиданно соглашается монах. — Найти разбойника — благое дело. А вернуть украденное хозяину — тоже правильный поступок.

— Я что-то сильно сомневаюсь, что найденный разбойник тотчас же раскается и привёзёт украденное на двор к почтенному торговцу… — качаю в сомнении головой. — Да, и насколько я слышал, этот самый Коса… Тоже, короче, не образец благочестия.

— Ты знаешь, чьим именем названа эта обитель?

М-м-да… и опять я лопухнулся… кто спросить-то мешал?

— Нет.

— Святой Лан Страждущий. Он был стражником — и погиб в бою с лесными разбойниками.

Интересные тут у них святые, однако!

— И по этой причине, любой монах нашей обители всегда окажет тебе любую помощь в этом благом деле.

Интересный поворот! Не ожидал…

— А если разбойник обнажит оружие?

— Умрёт без покаяния, — пожимает плечами брат Мон. — Каждому даётся выбор — и он его делает сам.

— И церковь не будет возражать, если я его… ну… в смысле…

— Церковь н и к о г д а не защищает убийц и грабителей. Но, если он бросит меч…

— Это я понял. Постараюсь успеть отвести свой удар…

Монах встаёт.

Как я понимаю, разговор закончен?

— Тебе предстоит долгий и трудный путь. Увы, но я вижу, что он не будет легким. Вижу кровь… но не могу сказать, чью. Приводи сюда своих лошадей и повозку, мы наложим на них заклятье одной руки.

— Простите моё невежество…

— Никто другой не сможет владеть ими. Не сможет украсть, не сможет продать. К сожалению, ничем другим мы не сможем тебе помочь… Сейчас не можем. Тебя примут в любом монастыре. Накормят, дадут кров и корм для лошадей. Вылечат тебя и твоих спутников. Я распоряжусь, тебе напишут куда и по какому поводу можно обратиться…

Брат Мон сокрушенно вздохнул. В последние годы поток паломников поредел. Из-за этого святой орден нес значительные убытки по всему графству.

— Доход монастырского госпиталя тоже ощутимо снизился, стали пустовать гостевые помещения, а монахи теряют врачебную практику, — пожаловался монах

И это несмотря на то, что в госпитале, со слов брата Мона, врачевал самый лучший в графстве травник. А в соседнем монастыре прекрасно лечили мозоли, которых у паломников всегда было не счесть. Теплые термальные источники близ монастыря у деревни Грев просто чудодейственно влияли на переломы, вывихи и любые болезни костей, и этим умело пользовались в своем лечении монахи святой обители.

Худую славу графству принес, конечно, Хлуд Коса со своей бандой. Но немаловажную роль играла полнейшая неосведомленность странников о пользе, которую тот или иной монастырь мог оказывать путешественникам. Как оказалось, у каждого монастыря была своя «фишка», и если бы паломники, идущие по святым местам, знали бы эти преимущества, то монастыри не имели бы недостатка в постояльцах и пациентах. И все это неминуемо сказалось бы на церковной казне.

Понятно теперь, отчего монастыри проявляют столь деятельное участие в поимке всяческих негодяев — они ведь и по их карману ощутимо бьют!

— Брат Мон, я человек светский, далек от религии и сложившихся правил, — осторожно начал я. — Заранее приношу извинения, если мое предложение будет выглядеть неуместно.

— Говори, — с интересом глядя на меня, коротко кивнул монах.

— А почему бы вам не переписать все, так сказать, гм… возможности (про себя произнес — услуги) монастырей в один свод, да сделать с него списки? Разослать эти списки по всем вашим обителям, в трапезной для паломников, например, их разместить? Паломники — народ не бедный, как правило, образованный, читать умеет. Это ведь в основном дворяне?