Страж

Окулл воткнула обе когтистые руки в тело женщины, склонилась на ней, разевая внезапно увеличившийся в несколько раз рот и втягивая в себя золотистые искорки, вылетающие из жутко разорванного горла Изольды. Это было поистине страшно, видеть, как навсегда уничтожается чья-то душа. Когда все было кончено, окулл отбросила бесполезное, пустое тело, довольно улыбнулась мне:

— Ненавидишь меня? — Да.

— Выходи, страж. Одной души мне мало, они слишком редко попадают в мои руки.

— Гореть тебе в аду, старая ведьма.

— Вот только никак не найдется тот, кто меня туда отправит, — хохотнула она и скрылась во мраке.

Карл сидел на полу, закрыв лицо большими ладонями:

— Ты чувствуешь себя таким же беспомощным, как и я, Людвиг?

— Вроде того, — ответил я. — Мануэль, заткнись. Мануэль не затыкался и вопил, не переставая. Я слышал всхлипы Марии. Она перестала плакать лишь через несколько часов, глубокой ночью, а вот Мануэль не унимался. Его смех, слезы, молитвы, богохульства и полная околесица, которую он нес, говорили о том, что бедняга окончательно свихнулся.

— Карл, у меня есть кое-какая идея, — произнес я то, о чем думал всю неделю.

— Мне не нравится, как ты это говоришь.

— Приведите мне священника! Апокалипсис грядет, и всадники уже скачут по свету! — вопил умалишенный.

Карл высунул руку между прутьями решетки и швырнул металлической кружкой в камеру Мануэля. Тот глупо хихикнул и заткнулся, впрочем, ненадолго. Поврежденный рассудком несчастный сделал жизнь в замковой тюрьме невыносимой.

— Так о чем ты говорил? — уточнил Карл.

— Надо выбираться отсюда. — И?..

— У меня есть идея, и я прошу тебя не мешать. Обещаешь?

— Черта с два. Во всяком случае, пока не узнаю, что ты задумал.

— Сейчас увидишь, — сказал я, глубоко вздохнул, одним махом распахнул решетку и вышел в коридор.

— Ты с ума сошел?! — заорал Карл, вцепившись побелевшими пальцами в прутья.

— Я знаю, что делаю. Это наш единственный шанс выбраться отсюда.

— Что бы ты ни решил, это глупо… о черт!

Окулл вышла под свет фонаря, проведя когтями по камню, и раздался знакомый скрежещущий звук, от которого сводило зубы.

— Так, так, — произнесла страшная старуха. — Стражу надоело сидеть в своей маленькой норке. Интересно попробовать на вкус твою душу.

— Я хочу, чтобы ты пропустила меня, — сказал я ей, не слушая Карла.

— С чего бы мне это делать? — Она была уже слишком близко, чтобы я успел уйти.

Мы все трое это понимали.

— Я вернусь и приведу сюда твоего сына, — отчеканил я. Эти слова заставили ее сбиться с шага и изучить мое лицо в поисках насмешки.

— У тебя не получится, наглый страж.

— На дворе ночь. Лестница ведет прямо в его покои. Я вернусь быстрее, чем ты можешь подумать.

— Не разговаривай с ней. Не доверяй! — По взгляду Карла я уже видел, что он считает меня обреченным.

Душа оказалась рядом, остановившись почти вплотную, приложила когтистую ладонь к моей груди.

— Тук-тук-тук, — пропела она. — Твое сердечко, страж, словно у перепуганного котенка. Того и гляди выпрыгнет из груди. Может, ему помочь? Я едва могу устоять перед соблазном.

— Жизнь стража вряд ли порадует тебя так, как жизнь маркграфа Валентина.

— Я давно не разговаривала с сыночком. С тех пор, как он накинул шнур портьеры мне на шею.

Она зашла мне за спину, и я не стал поворачиваться следом за ней.

— Где гарантия, что ты вернешься, синеглазый страж?

— Я вернусь.

Она хмыкнула, провела когтями по решетке, задумчиво решая мою судьбу.

— Признаюсь, ты смог меня соблазнить. Валентин бы очень удивился, если бы я кого-нибудь выпустила живым из моих цепких пальцев.

— Куда больше он удивится, когда сам окажется в твоих руках.

По ее губам проползла голодная предвкушающая усмешка.

— Даже несмотря на это, не думаю, что мы сможем договориться, хитрый страж. Рано или поздно я вырвусь отсюда и сама поговорю с непослушным сыночком. Ты мне не нужен.

— Это случится не скоро. Фигуры, что держат тебя, очень сильны. Его милость может и не дожить до дня твоей свободы. А из могилы ты его не достанешь, если, конечно, не считать бесполезных костей.

Окулл кивнула, признавая мою правоту:

— Убедительно. Но справишься ли ты с тюремщиками? А что, если моего сына нет в покоях? Не зря ли я упускаю возможность сожрать две души за один день? Такое редко случается.

Темная положила мне руку на плечо, и сквозь куртку я почувствовал остроту ее ужасных когтей.

— Если мы пойдем вдвоем, то шансы на успех возрастут, — сказал я, посмотрев на Карла.

— Только дураки отпускают того, за кем не надо возвращаться. Нет, страж. Тебе придется все сделать самому. — Внезапно она подтолкнула меня рукой к двери: — Иди, пока я не передумала. В любом случае, если тебе не повезет, ты вновь окажешься здесь.

— Я вернусь, — пообещал я Карлу и направился по коридору.