Страж червонной дамы (СИ)

Мотоциклист опять появился в зеркале — ехал сзади, не приближаясь. Не будь свидетелей, Пётр мог бы перехватить его. Но машин было слишком много, а на обочине, как назло, не попадалось нормальных зарослей, чтобы там устроить допрос.

— Сегодня, — сказало радио, — у нас последний погожий день. Тучи подползли к острову, но пока решили нас пожалеть. Синоптики обещают переменную облачность, дождь маловероятен…

— Жутковато, — сказала Инга. — Ну, в смысле, повторяется всё. И радио мы включили в ту же минуту, и прогноз — слово в слово. Я понимаю, так и должно быть, но всё равно…

— В идеале нам надо как можно меньше отклоняться от колеи. Тогда тебя не будет корёжить, по крайней мере.

— А тебе отклоняться можно?

— Я этот счёт уже оплатил. Поэтому — да, мне можно. Проблема в том, что у нас и так небогатый выбор. Почти цугцванг.

— Почему? Поедем сразу в полицию, как планировали…

— Нельзя. Теперь я сильно подозреваю, что там есть наши враги. Надо действовать аккуратнее.

— И что предлагаешь?

— Есть одна мысль, попробую кое-что. А пока — всё по старой схеме. Улица Соловьиная ждёт гостей.

Он сбросил скорость, въезжая в город. На перекрёстке свернул направо, подъехал к дому из красного кирпича. Каштановые деревья всё так же нависали над крышей, астры доцветали в ухоженном палисаднике.

Девчонка в ситцевом платье выскочила на улицу — совсем юная, тоненькая, глазастая. Открыла дверь гаража, с восторгом разглядывая машину, затараторила что-то про скорый завтрак. Пётр кивнул ей молча. Их прошлый разговор казался ему сейчас далёким и нереальным.

Он прошёл в дом, поздоровался со старшей хозяйкой, которая хлопотала на кухне. Потом заглянул в гостиную. Снова вгляделся в снимок, запечатлевший двух полицейских.

Теперь-то стало понятно, почему он испытал дежавю, когда впервые увидел фото. В тот раз он почувствовал, что ситуация повторится и он опять окажется здесь. Поймал что-то вроде эха, закольцованного между прошлым и будущим…

Он тряхнул головой, отгоняя лишние мысли. Сейчас важна была не научная подоплёка, а помощь, которую он надеялся получить.

Хозяйка уверяла, что друг её погибшего мужа — честный служака, даже несколько фанатичный. Да, разумеется, она могла ошибаться. Но лучше уж обратиться к нему, чем просто прийти в полицию, где сидит неизвестно кто…

Пётр посмотрел на часы, прокрутил в уме новый план. До начала активных действий осталось ещё примерно двадцать минут.

Он вернулся на кухню и сел за стол. Оладьи дышали жаром, и он принялся за еду. Попутно припоминал те странности, что смутили его в прошлый приезд.

С дежавю вроде разобрался, можно вычёркивать. А вот с бумажкой, которую сожгла Настя, непонятно по-прежнему. Почему этот шутливый обряд застрял в памяти, как заноза? Что-то он, Пётр, всё-таки упускает… Кроме того, было «тайное число» графа в пасьянсе, который тогда затеяла Инга. Совершенный пустяк, безделица, но опять же — чем-то цепляет…

Озарение так и не наступило. Пётр доел и вышел из дома. Открыл гараж и шагнул к густому кусту сирени, который скрыл его от водителей, подъезжавших со стороны перекрёстка.

— Чем ты тут занимаешься?

Он оглянулся на Ингу, которая к нему подошла. Сказал ей:

— Вернись, пожалуйста, в комнату.

— Слушай, я понимаю — ты пытаешься меня защитить. Но явно что-то утаиваешь, и мне это не нравится…

— Дело не в утайке. Граф сейчас позвонит, разве ты забыла? Надо ему сказать, что на холме встречаться нельзя.

— Я помню. Но позвонит он позже, ближе к восьми.

— Нет, именно сейчас. Я в прошлый приезд рефлекторно засекал время…

Калитка скрипнула, и показалась Настя. Робко заговорила:

— Ой, извините… Там господин граф вас только что спрашивал — ну, в смысле, по телефону. Я объяснила, что вы на улице, и он просил передать — ждёт вас на Сутулом взгорке в четверть двенадцатого…

Увидев их лица, девчонка сбилась на полуслове и чуть попятилась. Пётр улыбнулся ей через силу:

— Ты всё правильно сделала, не пугайся. Спасибо тебе.

— Ага…

Настя поспешно ретировалась, а Инга сказала с чувством:

— Вот же я идиотка… Коза тупая…

— В данном случае — нет. — Пётр покачал головой. — Это опять давление времени. Ты неосознанно совершаешь поступки, которые тебя возвращают всё к тому же сценарию. Скорее я виноват — не напомнил вовремя… Ладно, мы что-нибудь придумаем. А пока — иди в дом. Я ещё здесь побуду…

Она уныло кивнула и поплелась по двор. Он посмотрел ей вслед, вновь бросил взгляд на часы и сосредоточился. Наступал ключевой момент.

У перекрёстка застрекотал мотоциклетный мотор.

Звук приближался.

Пётр вытащил из кармана тонкую деревяшку. Она напоминала линейку, только совсем короткую, с указательный палец. В ней блеснула прожилка-нить с добавлением пси-руды.

«Линейка» хрустнула в его пальцах.

Вздрогнул пси-фон.

Вокруг распространились помехи. Внимание соседей рассеялось — если кто-то смотрел на улицу, то не заметил бы ничего интересного.

Счёт пошёл на секунды.

Пётр шагнул из-за куста на дорогу.

Мотоциклист рефлекторно затормозил. Он и без того ехал медленно — Пётр это учёл и не рисковал попасть под колёса.

Ствол пистолета упёрся мотоциклисту в шлем:

— Слазь.