Страж державы

Вскоре два пассажира частного самолета уже парили над землей, наблюдая за тем, как покинули заминированный борт пилоты. Через пятнадцать минут где-то вдали до их слуха донесся почти неуловимый хлопок, возвестивший о потере для небольшой французской авиакомпании одной из не самых плохих единиц крылатой техники.

Последние пять минут Фишер и Уильямс сидели как на иголках, стараясь не смотреть друг на друга. Минуты ожидания тянулись мучительно долго. Наконец дверь распахнулась, и из диспетчерской вышел недавний специалист – подрывник Грант с листком бумаги в руках. Выхватив листок у него из рук, Фишер начал с величайшей осторожностью набирать код.

Справившись с замком, он медленно открыл крышку. Полковник Тихомиров не обманул. Внутри лежало суперсекретное досье на высокопоставленного сотрудника ЦРУ, из-за которого они потерпели сокрушительное поражение в Гонконге. Правда, этот факт не принес Фишеру той ожидаемой радости, которую он просто обязан был испытать в этот момент. С небольшой отксерокопированной фотографии размером 4х6 в левом верхнем углу титульного листа на него смотрело до боли знакомое лицо. Лицо контрразведчика Энтони Фишера.

Его собственное лицо.

У Фишера потемнело в глазах. Это был конец, провал всей операции. Он посмотрел на сидящего рядом Уильямса и по его торжествующей улыбке понял, что ничего хорошего в ближайшем будущем ожидать ему не придется. Полковник Тихомиров все-таки блефовал. Все было подстроено настолько блестяще, что ему никогда не отмыться от этого дерьма. Если только…

– Гангренуар! – крикнул он ошарашенному Уильямсу. – Срочно, любым способом задержите Гангренуара!

– Спокойно, Тони, спокойно! – Торжествующий Уильямс выразительно посмотрел на стоящих вокруг бойцов, потом снова на Фишера. – Я думаю, Энтони, вы понимаете, что отстранены от руководства операцией до проведения соответствующего служебного расследования и должны будете немедленно отправиться в Соединенные Штаты. – И добавил со всем мстительным ядовитым сарказмом, на который был способен: – Придется тебе теперь рыть землю в отдельной каморке с железными шторками.

Фишер закрыл злополучный кейс и передал его Уильямсу. Потом встал и, смотря вдаль перед собой, прошептал под нос:

– Они провели нас. Они провели нас вокруг среднего пальца, как новорожденных слепых щенков.

Уильямс, понимая, что слова Фишера по поводу Гангренуара не лишены здравого смысла, срочно отправил на его задержание четверых человек. Но, к сожалению, искомый объект уже покинул парковку перед аэровокзалом, и они вернулись ни с чем. Фишер, находящийся на грани помешательства, чуть не забыл о том, что воткнул под сиденье Гангренуара маячок, и схватил Уильямса за грудки.

– Маяк! Я воткнул ему в машину маяк!

– Полегче, Тони, – сухо проговорил Уильямс, поправляя пиджак, после того как бойцы с трудом оторвали Фишера от торжествующего оппонента и защелкнули на нем наручники. – Или ты хочешь прибавить к своему сроку еще пару-тройку годков?

– Я хочу восстановить справедливость, Спенс. Мы не должны его упустить.

– Тебе это зачтется как добровольная помощь следствию.

Пожилой фермер, возвращавшийся домой после осмотра своих владений, был несказанно удивлен, наткнувшись по дороге на колоритную парочку – седовласого джентльмена в приличном костюме и молодую красотку в синей рабочей униформе. Местность, по которой проезжал специалист по сельскому хозяйству, хоть и находилась в сорока километрах от предместий Парижа, была заселена не очень густо, и незнакомые люди заезжали сюда крайне редко.

Поэтому коренной обитатель здешних земель был, прямо скажем, удивлен и немного насторожен появлением в глухом уголке, насыщенном атрибутикой патриархальной Франции, двух незнакомцев. Но сердце аборигена не камень, и несколько приятно шуршащих зеленых купюр, протянутых вежливой очаровашкой, смягчили его отношение к спустившейся с неба парочке. Смягчили настолько, что он без колебаний согласился подвезти их на своем нечасто используемом в хозяйстве пикапе до ближайшего городка Понтуаз. Когда они через полчаса дотащились на тракторе до поместья месье Ламбэ, Мари наконец-то смогла улучить момент, чтобы доложить старлею Слобцову об успешном приземлении.

– Ну вот и все, Фатима. Для нас эта игра практически завершилась, – устало сказал Миссионер, проводив взглядом растворившегося в недрах аэропорта Тони Фишера.

– Теперь, думаю, мы сможем как следует отдохнуть, – лукаво подмигнула ему Фатима. – Естественно, после того как найдем Мари и твоего полковника.

– Или их останки.

– Тебе нужно научиться мыслить более позитивно.

– Поживем – увидим. А пока нам надо срочно уносить отсюда ноги. И второй броневик тоже, чтобы не оставлять им никаких зацепок. Выруливай на трассу, я за тобой.