Страж её сердца

А то, что Альку обвинили в воровстве. И она хорошо помнила, что он ей сказал тогда, в самом начале. Украдешь – сам руки отрублю.

И поэтому решила сбежать.

Мариус закрыл глаза, прислушался к себе. Ошейник, знак повиновения, на Алайне больше не ощущался, а это значило, что она успела улететь далеко. Идиот. Почему не сделал привязку ошейника к собственной магической сути? Не верил. Не верил всерьез, что у нее хватит духу убежать. А теперь что?

– Что же ты наделала, – пробормотал он.

Совершенно не понимая, как быть дальше, шагнул к столу. Там лежал лист бумаги, вырванный из альбома, придавленный сверху той самой маленькой вазочкой, которая досталась Але от матери, а на листе был рисунок, мастерски выполненный углем. Лицо мужчины, которого Алайна видела в башне.

С бумажного листа на Мариуса смотрел Магистр. Но Мариус уже не удивлялся ничему, вообще ничему.

Он перевернул лист и понял, что на обратной стороне Алайна оставила ему записку.

«Ты говорил, что я для тебя что-то значу, но я видела, как твоя бывшая жена пошла к тебе ночью. И когда она лгала, ты ей поверил. А я поверила тебе. Прощай. Я улетаю туда, где для меня будет место».

Он выругался. Ну конечно! Карты легли так, что Алайна видела, как Ровена зашла, но не стала дожидаться, когда выйдет. И утром… Утром он просто приказал ей идти к себе, а она поняла все по-своему. Мариус все смотрел на портрет Магистра, а видел перед собой лицо своей птички. Но не печальное, не испуганное, как утром, а счастливое, с розовыми щечками, с лукавой улыбкой… Как вчера.

– Крагховы бабы, – вырвалось у него, – куда ее понесло?

Мариус со злостью смял рисунок и швырнул его на пол. Ясное дело куда. За Пелену. Туда, к своим.

Совершенно не понимая, что теперь делать, Мариус медленно подошел к окну и закрыл его. Огляделся, как будто что-то могло оказаться полезным в этой комнате. Но что здесь искать? И без того ясно, куда подалась Алайна Ритц, если даже панталоны оставила. Мол, подавись ими, коль принимаешь у себя по ночам фье Ровену.

Взгляд цеплялся за разбросанные по полу яркие перья, красивые, переливчатые, играющие на свету всеми оттенками ультрамарина. Алайна, Алайна, что же ты натворила? Почему у тебя не хватило храбрости чуть-чуть подождать? Или гордость свое взяла?

Мариус устало потер переносицу и подумал, что ему просто необходимо немного побыть в тишине и одиночестве, чтобы принять решение, причем принять его не сердцем – сердце-то приказывало тотчас все бросить и отправляться искать девчонку, – но рассудком, постаравшись учесть все за и против. И обязательно – возможные исходы ситуации.

Он никогда не принимал решений сгоряча. Он всегда старался все обдумать, взвесить и предсказать результат. Даже когда отправлялся с Алайной подглядывать в самое верхнее помещение башни, перво-наперво все обмыслил и решил, что именно так и следует поступить – ну, чтоб убедиться, что слова Фредерика не были пустыми. И что его смерть далеко не случайна, и что все совсем не так, как это преподносилось на протяжении нескольких столетий. Убедился. Вместо Ока Порядка в башне оказался Магистр собственной персоной, который занимался тем, что, похоже, жрал стекающую со всех сторон магию Пелены, которая была ему доступна.

Но это дивное знание только добавляло вопросы.

А еще породило мысль, что, возможно, не так страшно падение Пелены, каким его представляет Магистр.

И если на минутку допустить, что Риверрон, его войска и другие люди оказались за Пеленой и не погибли, а постепенно переродились в крагхов… То была велика вероятность того, что они тоже проводили некоторые исследования той аномалии, в которую угодили и могли оставить после себя результаты этих исследований.

Если допустить нечто подобное, то ответы на все вопросы можно было найти за Пеленой. Там, куда умчалась Алайна Ритц.

Мариус подошел к кровати Алайны, уселся на нее, а потом и вовсе лег, подоткнув удобнее маленькую подушку.

Он прекрасно сознавал, что именно сейчас, пожалуй, и подошел к тому рубежу, перейдя который уже не сможет повернуть назад.

Либо оставить все как есть – Пелену, крагхов, двуликих, Магистра, который присосался к магии как пиявка, либо отправиться вслед за своей птичкой, умудриться выжить самому, разыскать ее, а заодно попытаться получить ответы на все вопросы.

А что, если ответы эти будут такими, что после этого Магистр из почти что отца превратится с опасную и могущественную тварь, само существование которой противно воле Пастыря?

Мариус закрыл глаза.

События, цепляясь друг за друга, начинали катиться, как снежный ком с горы.

И подумать только, все началось с того, что он поймал в своем доме воровку. Если бы не она, и не знал бы, кто убил Фредерика. И не пришла бы в голову шальная мысль проверить, а на самом ли деле существует то самое Око Порядка, которое якобы удерживает Пелену.

И всего прочего тоже не было бы, не было бы того ощущения тихого счастья, когда чистые серые глаза, кажется, смотрят прямо в душу и тянут из болота наверх, к свету, туда, где хорошо и тепло.