Страж государя

— Какие перед вами недомолвки? Слушайте, соратники! Ещё в марте месяце скончался «тройник» государев. Отравили? Вряд ли, просто — от пьянства чрезмерного. Хотя, всё может быть… Беднягу похоронили втайне, да слухи пошли гулять разные по Москве. А тут ещё и из Европы новость долетела нехорошая, мол: «Пётр Михайлов, волонтёр Великого Посольства, скончался где-то во Франции»… Послы иноземные стали задавать вопросы разные, неприятные вовсе. Бояре наши толстозадые по углам зашептались радостно… Даже я заволновался непритворно! Но тут — очень кстати — почта пришла из города Амстердама, где рукой Петра Алексеевича описан был тайными симпатическими чернилами ваш путь истинный, через море Балтийское, озеро Ладожское и Волхов-реку. Я тут же всех поставил на места их: на заморских послов наорал немного, матерно, кое-кого из бояр смутившихся заковал в железо да и отправил в темницу. Дело-то привычное… А вот несколько дней назад всем стало известно, что царь в Новгороде уже, следует к Москве. Вот тут-то иноземные послы снова ожили, кругами широкими заходили вокруг меня. Спрашиваете, что им надобно? Да всем — по-разному… Турки замириться хотят с Россией. На время только, понятное дело, чтобы им сподручней было с венцами и венецианцами разговаривать. За турками стоят датчане, норвежцы и бранденбурцы: эти хотят, чтобы мы, помирившись с Османской Империи, навались со всей мощью русской на короля шведского Карла. Шведы тоже не дремлют: предлагают заключить мирный договор — на тридцать лет, более того, обещают помочь и в войне с Турцией. Естественно, когда сами разделаются с поляками… А Польша — вообще отдельное блюдо, хитрое! Знаете уже, что курфюрст саксонский Август стал одновременно и королём польским? Вот то-то же! Теперь полякам выгодно, чтобы русские воевали и со шведами, и с турками… А ещё ведь есть Франция с Англией! И все они, мерзавцы, — Ромодановский возмущённо воздел руки к небу, — все до одного деньги предлагают немаленькие! Что делать? Голова пухнет и идёт кругом…

Лефорт печально улыбнулся, потом лукаво прищурился:

— Это и называется — высокая дипломатия! Всем обещать — всего. Соглашаться, клясться в дружбе вечной. А, главное, деньги брать — у всех подряд! Пушки и ружья — также. А там уже и разберёмся… Главное — профит свой соблюсти, выгоду денежную, или там коммерческую — на годы вперёд…

— Выгоду, профит… — непонимающе заворчал князь-кесарь. — А как её понимать, выгоду-то? Те князья и бояре наши, у которых вотчины южные, пшеничные, они стеной стоят за войну с Турцией. Мол, когда победим османов, то договоримся с ними о свободном морском проходе в Средиземное море, тогда можно будет пшеничку русскую выгодно продавать в Европу — за цену славную. А те, у которых вотчины северные, они только и говорят — что о портах на море Балтийском. Хотят торговать — всё с той же Европой, но уже лесом, дёгтем и мехами… Ну, и как тут быть? Кого слушать? Ты-то вот как мыслишь, Александр Данилович? А?

Егор раздумчиво покачал головой, волнуясь (всё же не каждый день у него просили совета в таких масштабных делах государственных!), зачем-то стащил с головы свой короткий паричок, повертел его, повертел, напялил обратно и высказался — очень осторожно:

— Нельзя сейчас России усердно воевать сразу на двух фронтах! Не выдержим, и там и там опозоримся знатно! Надо с османами обязательно заключать перемирие! Балтийское побережье сегодня — важнее гораздо. Но и там надо действовать постепенно, начиная с востока: базы создавая складские и оружейные, дороги прокладывая надёжные…

Они так увлеклись этими разговорами о делах политических и военных, что и не заметили, как подошёл Пётр: встал тихонько за столбом беседки, слушал внимательно, от волнения грызя заусенец на пальце указательном. Правда, вскоре царь не выдержал, вмешался в общий разговор, взволнованно замахав руками…

— Пётр Алексеевич, а куда ты сына-то подевал? — спросил Егор во время краткой паузы.

— Сына? Алёшку его тёзка — Бровкин — повёл на занятия по выездке конной. Кстати, царевич тут случайно узнал, что ты, Данилыч, горазд махать руками-ногами, знаешь китайскую гимнастику. Вот, просил, чтобы ты позанимался с ним. Позанимаешься? Ну, спасибо, охранитель! Кстати, когда поедем в Воронеж, я сына возьму с собой, пусть посмотрит на верфи корабельные. Мальчишка-то — зело любопытный! Хорошо получилось, что вовремя отлучили от него всех святош и Лопухиных-сквалыг… Спасибо тебе за это, Данилыч! Ладно, давайте ещё немного поговорим — о делах польско-саксонских…

На думное сиденье съехалось около ста пятидесяти человек: генералы, советники иноземные, просто соратники и, конечно же, соль земли русской — бояре.