Страж границ (СИ)

— Прышу вас, угыщайтысь. — Расплывшись в доброжелательной улыбке, великан указал на «стол».

Мы принялись за еду. Что сказать, вкус у пищи оказался вполне приемлемым, лишь единственным недостатком являлась нехватка соли. Когда же дело дошло до вина (красноватая жидкость в бутыли, как я и предполагал, оказалась местным «напитком богов»), то тут мной овладел восторг. После нескольких глотков убойного напитка, которое, обладало восхитительным ароматом и весьма неплохим вкусом, довольные лица Горбула и Якова Всеволодовича поплыли у меня перед глазами. Циклоп уж вовсе не казался страшным, и я даже осмелился влезть в дружескую беседу, так благоприятно льющуюся между ним и моим наставником.

Время шло быстро. Я успел узнать многое о жизни и быте циклопов. Кое-что стало для меня удивительным откровением. Как, например, то, что излюбленными делами народа Горбула является скотоводство и земледелие. А кое-что приоткрыло завесу тайны о греческих мифах. Оказывается, много лет назад нескольким циклопам удалось случайным образом проникнуть в наш мир — на тот его кусок, где, как не трудно догадаться, простирались земли древних греков. В тот роковой день перед несколькими десятками иномирян встала нелегкая задача, путей решения которой было всего два: прижиться в новом мире или вернуться обратно. Циклопы пытались сделать и то и другое. Вернуться в свой мир удалось лишь считанным единицам (они впоследствии стали первыми стражами границ Клораллии), да и то только после нескольких сотен лет (благо, срок жизни циклопа составляет около шестисот-семисот лет, если считать по земному календарю). Остальным, коим не посчастливилось вернуться, пришлось приспосабливаться к новому образу жизни. И ясное дело, что на своем пути они не раз пересекались с местными обитателями — древними греками, встречи с которыми не всегда заканчивались благоприятно. Разумеется, люди тогда еще были примитивными существами и любые встающие перед ними проблемы решали огнем и мечом, а точнее — копьем и палицей. Так что не удивительно, что циклопы в греческих мифах фигурируют как злобные и отвратительные людоеды, не знающие ни жалости, ни чувства меры в своих мерзостных поступках. Увы, но такими им необходимо было быть ради выживания.

В свою очередь вернувшиеся на Клораллию киклопосы породили кучу легенд о мелких и жалких людишках, нападающих ночью и ворующих скот. Наверное, из этого всего можно сделать вывод: тогда в седую древность наши народы стоили друг друга.

Минул третий час увлекательной беседы, как вдруг по всей пещере раздался странный звук, воздух звонко завибрировал.

— Эдг аж грамт хал! — разочарованно воскликнул Горбул, его могучее тело поднялось и неуклюже двинулось к чану.

— Что он сказал? — поинтересовался я у Якова Всеволодовича.

— Что кто-то опять проник в его мир, — перевел наставник, не сводя глаз с великана. И от себя добавил: — Ему это не нравится… и мне тоже.

— И что вы собираетесь делать?

— Надо узнать, почему так происходит. Это ненормально, когда существа проникают в чужие миры так часто. Это совсем ненормально. — Страж границ встал и быстрым шагом направился к циклопу.

Я отложил огромную чарку с вином и тоже подошел к чану — вблизи он казался огромной ванной, почти доверху заполненной светящейся жидкостью. Поверхность будто исчиркана кривыми линиями разной длины и толщины. Приглядевшись, я понял, что эти линии — своего рода разделители. В какой-то степени поверхность этой светящейся субстанции можно назвать картой.

— Мны нужны туда, — уныло заявил Горбул, виновато поглядывая то на меня, то на моего наставника. — Эты, навырныы, сныва ыхрыптырыксы.

— Друг мой, я отправлюсь с тобой. Тебе пригодится помощь, да и я кое в чем хочу разобраться.

— Я бы ны хытыл тыбя впутывать, Якыв. Эты мый мыр, — попытался отказаться циклоп.

— Мы должны помогать друг другу.

Я же в это время внимательно разглядывал «карту», пытаясь сообразить, откуда пришел сигнал о проникновении иномирянина.

— Хырышы, будь пы твыыму, — после недолгих раздумий согласился великан, покосился на меня и добавил: — А чты с твыым учыныкым дылать будым?

— Он останется здесь. Слишком слаб и неопытен, — быстро решил пожилой страж, даже не оглядываясь на меня.

— Но, Яков Всеволодович… — попытался вмешаться я.

— Нет, Андрей, — прервал меня учитель, резко обернувшись. — Ты останешься здесь.

Мне оставалось лишь уныло развести руками. Впрочем, вспомнив о том огромном насекомом, что теперь грудой бесформенных обломков возвышалось у входа в пещеру, я и не стремился лезть в пекло битвы.

— Тыгда ытправляымся туда сыйчас жы, — пробасил гигант.

Его мощная рука легла на грудь. Лепешкообразные губы прошептали что-то невнятное, и могучее тело великана стало меняться, превращаясь во что-то малопонятное, а потом и вовсе растворилось, словно дым. Яков Всеволодович лихо подскочил к своему другу, и его постигла та же участь.

Через мгновение в пещере циклопа воцарилась гробовая тишина.

Не знаю, сколько часов прошло прежде, чем Горбул вернулся. Да это и не важно, потому что меня больше волновало другое.

Он вернулся один.