Страж границ (СИ)

Яков Всеволодович лежал на ворохе горбуловского тряпья и хрипло дышал. Выглядел он, надо признать, хуже, чем я себе представлял. Окровавленное тело, густо украшенное глубокими рваными ранами, покрывали темные пятна размером с ладонь, а то и больше. На бледном лице ярко вырисовывалась едва переносимая боль. Во взгляде застыло отчаяние, уже граничащее с безумием. Темная мантия, которую наставник так любил носить, превратилась в лохмотья; теперь она сгодится разве что для мойки полов.

В какую же адскую мясорубку он попал?

— Что с вами случилось, Яков Всеволодович? — испуганно спросил я, в ужасе глядя на изможденное тело стража.

— Ихрип… — Учитель сглотнул и шепотом продолжил, — …ториксы. Их оказалось слишком много…

— Хватыт былтать, ыму нужны пымычь, — настойчиво заявил Горбул.

— Да-да, — кивнул я. — Что мне делать?

— Пыдыйды сюда.

Я, окинув тревожным взглядом учителя, подошел к великану.

— Вытяны руку ладынью кы мны, — потребовал гигант.

Я безоговорочно сделал то, что просил Горбул. Не знаю, что он задумал, но сейчас я могу положиться только на него. Сердце у меня в груди колотилось так, будто собиралось выскочить наружу. Холодный пот, порожденный диким волнением, тек по лбу и щекам.

— Друзья… — едва слышно простонал Яков Всеволодович, пытаясь приподняться на локте.

— Мылчы, Якыв, мылчы! Я ыбязан тыбы жызнью, — рявкнул великан.

— Нет, Горбул… это опасно!

— О чем он говорит, Горбул?

— Ын быытся, чты мы мыжым ны справыться. Заклынаныы ыжывлыныя требует мныгых сыл. Ыны высасываыт дажы жызнынную эныргыю, — наспех объяснил циклоп. — Ны мы дылжны пыпытаться. Я дылжын! Ыт тыбя я вызьму нымныгы эныргыы.

— Нет… Горбул, не рискуй, кхе… — закашливаясь, прошептал наставник и снова попытался приподняться с постели. Но у него ничего не вышло. Как ему еще досюда добраться удалось? Ведь, насколько я знаю, создание телепорта требует немалых затрат энергии и долгой концентрации воли.

— Ысвыбыды эныргыю и пыпытайся пырыдать ыы мны. — Горбул обратился ко мне. Его огромная ладонь приблизилась к моей руке и замерла, едва ее коснувшись. — Ны всю, а тылькы часть, быз кытырый ты смыжышь нырмальны сущыствывать.

— Одумайся, Горбул… ты можешь… погибнуть, — из последних сил шептал Яков Всеволодович, уже не пытаясь что-либо предпринять. Глаза его закрывались, а тело готовилось отдать душу местным богам.

Но этого не произойдет. Не должно произойти!

— Не дай ему умереть, Горбул. — Я с надеждой поглядел в круглый глаз циклопа. Паника колотила меня в грудь, из-за беспомощности хотелось выть.

— Ны дам! — пробасил гигант. Помимо тревоги на его дебильном лице явно читалась и уверенность, на которую мне так хотелось надеяться. — Сысрыдытычься!

Я закрыл глаза, пытаясь мысленно перенаправить существующие во мне магические потоки Горбулу. Ради Якова Всеволодовича! Я должен помочь учителю, обязан сделать все, чтобы он выжил.

По телу пронеслась холодная волна дрожи, ноги и руки оплело невидимыми нитями, вытягивающими из меня силы, словно пиявки кровь. Возникло ощущение, будто из тела начали высасывать тепло. Стало холодно, будто меня неведомо как перенесли на северный полюс, только вьюга не завывала, и снег не падал. Неестественный мороз пронзил тело; но я не сдавался. Энергия, чуть ли не бурля, выходила из меня и втягивалась в циклопа.

— Дыстатычны! — прогремел Горбул.

Я открыл глаза. Голова пошла кругом, жутко затошнило. Я чуть отступил, но грузное тело не удержалось на обессиленных ногах, и меня потянуло к земле. Боли я не почувствовал, только понял, что упал и обо что-то ударился. Гулкий звук сотряс голову, эхом отозвался в висках. Что-то холодное коснулось затылка. Перед глазами всплыла темная пелена… и все стихло.

* * *

— Андрей… — услышал я знакомый голос, но услышал плохо, едва разборчиво, будто откуда-то из глубин сна.

Медленно открыл глаза. Тусклый свет бережно поглаживал меня. Перед взором всплыл мутный силуэт. На заднем фоне появилось что-то большое, по форме напоминающее гигантских размеров человека.

— Как ын? — пробасил великан, обращаясь явно не ко мне.

— Понемногу приходит в себя, — ответил ему нависший надо мной человек.

Зрение мало-помалу стало восстанавливаться.

— Как ты себя чувствуешь? — спросило склонившееся надо мной бледное, с темными мазками синяков лицо.

Я узнал его. Без сомнений, оно принадлежало Якову Всеволодовичу. Только выглядел учитель плохенько. Конечно, он же был ранен, а мы… мы с Горбулом спасали его. И как теперь можно догадаться, — спасли. Только вот почему мне так хреново? Слабость одолевает и есть хочется. Слона бы съел.

— Андрей, ты слышишь меня? — поинтересовался наставник, и внимательно поглядев в мои безжизненные глаза, повторил недавний вопрос: — Как ты себя чувствуешь?

— Слабость… и есть хочу, — обессилено промямлил я.

— Объясни, зачем ты передел Горбулу чуть ли не всю свою жизненную энергию? Ему, конечно, от этого стало хорошо, но вот ты чуть ли не отправился на свидание с творцом.

— Я хотел… помочь вам. Вы ведь умирали.