Страж Каменных Богов

Похоже, роли изменились. Сзади наседал Эргез, впереди, ощетинившись стволами, высились запертые Врата Барсов. Конечно, в горах всегда есть тропы, по которым, рискуя сломать шею, все же можно перебраться на ту сторону Хребта, поднять войска и долгой планомерной осадой, вылазками, а пуще всего посулами богатства и власти побудить гарнизон сдаться.

Но именно сейчас для этого не было времени. Оставалось лишь одно – вступить в переговоры, хитрить, идти на уступки, призывая сообща выступить против единого врага, а уж потом сокрушить ставшего ненужным союзника, заставить его умыться кровью в отместку за предательство и дерзость.

Шерхан выехал перед своей гвардией, кожей спины, кончиками ушей ощущая, сколько глаз, сколько оружейных стволов в этот миг следуют за ним. Стоит чьему-то пальцу дрогнуть на спусковом крючке, и жизнь его оборвется бессмысленно и бесславно. Такое вполне может случиться. Шерхан прекрасно отдавал себе в этом отчет. Среди мятежников наверняка были те, у кого к повелителю Крыши Мира имелся немалый личный счет, даже если главарь изменников отдал приказ не стрелять – что с того? Поди сыщи потом, откуда прилетела шальная пуля. Но тот, кто хочет быть достойным восхищения соратников и уважения врагов, не должен прятаться за чужие спины.

– Кто держит флаг в крепости?! – зычным голосом прокричал Шерхан, и ущелье, умножив силу его голоса, эхом понесло слова на боевую галерею крепостной башни.

– Я, отец! – Атиль аш-Шариф, сын Шерхана, встал между зубцами крепостного парапета, желая показать себя неприятелю. У султана Крыши Мира перехватило дыхание. Он ожидал чего угодно, только не этого.

– С тобой желаю говорить я, воитель, получивший среди местных жителей именование Песнопевец. Оно не подобает человеку, рожденному для власти и оружия, но со временем станет звучать не менее громко, чем прозвание Грозный. Я отдаю тебе и твоему отряду старое торжище. Мы встретимся там.

Шерхан нахмурился, желваки заиграли на скулах. Этот юнец смеет диктовать ему условия?! Причем какие условия! Он вскользь глянул на каменную ограду старого торжища, прилепившегося у подножья скал, чуть в стороне от входа в ущелье. В прежние времена, когда здесь пролегала добрая караванная дорога, за высокой каменной оградой находили приют хозяева караванов. Тут их ждали перекупщики, готовые дешево приобрести товар и продать дальше уже втридорога. После Того Дня, а судя по всему, и много раньше, караваны перестали ходить здесь так часто, как в былые времена. На старом торжище лишь изредка появлялись гости. В обычные дни там находился дежурный наблюдательный пост, но сейчас обе створки ворот были распахнуты, и наблюдателей, похоже, не было.

Шерхан прекрасно знал, что в скалах над торжищем оборудованы стрелковые позиции, так называемые лисьи норы. Стоит отряду войти за каменную ограду, и он станет легкой мишенью.

– Я клянусь тебе, что это не западня! – продолжал Атиль, будто читая мысли отца. – Мне нужно говорить с тобой, это в наших общих интересах.

– Если это не западня, то ты еще больший дурак, чем я думал, – пробормотал старый воин. – Но если ты дурак, то непременно сдержишь свое глупое обещание.

Шерхан открыл было рот, чтобы начать торговаться о заложниках, которые обеспечат своей жизнью исполнение обещаний мятежного сына. В другом случае он и думать бы об этом не стал, но неясно, на что Атиль готов пойти. Однако начать торги он не успел. Гонец на взмыленном скакуне подлетел к нему, спешился и пал на колени пред султаном.

– Что случилось?

– Как было договорено, Арслан идет на соединение с тобой, пресветлый султан. С ним сто тридцать два человека. Со мной сто тридцать три.

– Так мало? – Лицо Шерхана побагровело. Он, конечно, помнил слова боевого товарища о свободном выборе. Но, признаться, надеялся, что у того будет в два, а то и в три раза больше сторонников.

– Все, что есть, – с сожалением проговорил гонец. – Но зато все они готовы сражаться, не щадя жизни, за своего предводителя.

– И все равно, слишком мало, – процедил Шерхан. Он повернулся к ждущему ответа Атилю: – Ладно, я полагаюсь на твое слово, сын!

– И еще, – продолжил встревоженный посланец, – должно быть, где-то тут у Эргеза были соглядатаи. Он знает, что Врата Барсов заперты. Его передовые отряды уже переправились через реку. Ньок-тенгер спешит, чтобы зажать нас между молотом и наковальней.

Шерхан, казалось, никак не отреагировал на его слова. Лишь дернул уголком губ и скомандовал гвардейцам:

– Занимаем старое торжище! Готовимся к обороне!

Глава 25

Шум военного лагеря привел в чувство Тимура. Он застонал от пульсирующей боли в глотке и на обваренном лице. Похоже, сейчас до него никому не было дела. Люди вокруг воза, на котором он лежал, во весь голос обсуждали предстоящую встречу Шерхана с его мятежным сыном. Как понял он из их речей, Тилю все же удалось захватить Врата Барсов и тем самым загнать лучших полководцев благословенного Пророка в глухую западню. Теперь лишь чудо могло спасти их от расправы.