Страж Кодекса. Книга IX

— В-вы… — эмоции переполняли Варрина, а широкие ладони подрагивали. — Вы нашли наш оплот… Нашли арку…

— Именно так, — кивнул я ему с улыбкой. — И починил его, чтобы переместиться сюда.

— Но как?.. — пытался гном взять себя в руки. — Как вы преодолели стражей? Как смогли… Я-я не понимаю… Этих големов не одолеть мечом и магией. Их не смогли победить те, кто пытался забрать наши знания…

Всё, старика понесло. Он начал путаться в своей же речи, столь шокировано было для него осознание. И ведь… вот, гном! Не спросил, зачем я здесь, а сразу о големах и портале переживать начал. Любопытства у него не отнять, но своеобразного.

— А я и не сражался с ними, — ещё сильнее удивил я его, отчего он аж весь покраснел. — Они пропустили меня.

— К-как?.. — выдохнул Варрин в едином порыве, бросил взгляд на барьер, перевёл его на меня, а затем застыл.

Вот просто замер на месте и вперил в меня свои серые глаза, что постепенно, с каждой секундой, расширялись до размера пяти рублей и в конце он перешёл на свой язык и начал материться. Мощно и расстановкой, привлекая к нам внимание всех вокруг.

Похоже, деду сейчас станет плохо. Хорошо, что у меня эликсиры есть. Если что — откачаю. Но нет, Варрин оказался крепким орешком, а потому смог успокоиться. Он глубоко вдохнул, мощно выдохнул и, удивив всех наблюдателей, склонил голову в знак полного и безоговорочного уважения. Подгорный народ не кланяется. Удар в грудь — тот максимум, на который можно рассчитывать, но Варрин, он проявил то, что считалось невероятной редкостью.

— Прошу простить моё невежество, Благородный Венатор, — хрипло, словно ему не хватало воздуха, произнёс он на языке гномов. — Старость и глупость застелили мой взор, не позволив признать вас. Увидеть свет Кодекса в вашей душе.

— Подними голову, Варрин, — похлопал я его по плечу, оставив барьер и встав к нему боком. Гном выказал мне почёт и принять его, продолжая работу, значит оскорбить. — Подгорный народ никогда не склоняет голову. Не разочаровывай меня этим жестом.

Старик резво для своего возраста выпрямился и, посмотрев мне в глаза, серьезно кивнул.

Дальше мы продолжили работать в тишине. Точнее — я работал, а Варрин задумался и ушёл в себя. Внутри старика царила целая буря и ему требовалось время, чтобы успокоить её. Но даже так, он неотрывно следил за тем, что я делаю, но теперь не из-за переживания, что я могу навредить или разрушить барьер, а истинного любопытства и желания познать новое.

— Наши Вараи, когда мужчины и женщины входили в возраст и готовились к распределению в касты, — припомнил он мудрецов и хранителей историй своего народа, вновь перейдя на всеобщий, когда часть барьера была закончена. — Рассказывали истории. О таких, как вы… Теперь, когда понимание пришло ко мне, я вспомнил одну из них… О Мире, что был поглощён Скверной. О воине, который повёл свой Легион против бесчисленных орд Неназываемого. Славия пала, но легенды о том, кто повелевает Стихиями и Барьерами живы до сих пор. Когда вас представили Райнером, я посчитал это интересным стечением обстоятельств. Случайностью, ведь имена не могут принадлежать нам в полной мере. Сколько среди миров Варринов? А сколько из них Райнеров? Великое множество, ведь Многомерная Вселенная огромна и необъятна. Но ваше имя, запомнили. Их шепчет камень нашей матери. Их рассказывает огонь нашего отца. Каждый гном моего мира слышал о Щите, стоявшем на страже миров и света Кодекса. И для меня честь видеть вашу работу… Учиться у вас…

Последние слова он проговорил очень тихим шепотом, сделал вид, что потирает глаза, но я заметил, как он убрал с них едва заметные слёзы. Никто не должен видеть слабость гнома, даже сами гномы.

Понимал ли сам Варрин в полной мере свои слова? Вполне возможно. Мы то, что будут помнить о нас потомки и те, с кем свела дорога судьбы. Наши решения, наши стремления, наши достижения. Славия стала апогеем моего имени и конечной точкой в жизни. То самое воспоминание, которое даже спустя много лет, будут помнить. Варрин очень стар и сколько эту историю рассказывал его народ я не знаю, но её рассказывают. Где-то там, в других мирах, до сих пор звучит имя Щита Ордена, спасшего последний оплот людей и отдавшего жизнь, чтобы люди смогли спастись.

— Благодарю, Варрин, — тепло ответил я, понимая, что все остальные слова будут излишни. Незачем нагнетать пафос или разбавлять соплями. Гном сказал то, что у него было на душе и я принял это. Со всей благодарностью, которую мог вложить в свой голос.

Взмах рукой и барьер был завершен. Совершенные контуры, дополненные и выправленные узлы. Под нашим с Варрином взором он сиял, а энергия внутри него перетекала спокойным потоком. Она нигде не терялась, никуда не исчезала и не испарялась. По истине — идеальная работа.