Страж Либерилля

— Я сказал: быстро! — заорал человек с плеткой, ухватил мелкого за плечо и поволок к пролетке. И уже тише добавил, явно не для меня: — Потом все объясню, убираемся отсюда.

Мгновение, и стук подков по булыжной мостовой раздается где-то вдали.

— Как вы? — обратился я к девушке, которую все еще продолжало трясти от пережитого.

— Здравствуйте, Кристиан, — неожиданно раздалось в ответ. — А вы меня помните?

Господи, Карла! Та самая девушка из библиотеки. Было отчего удивиться уже в который раз подряд.

— Конечно да. Вас зовут Карла, и вы замечательно поете. — Смущение на ее все еще испуганном лице смотрелось забавно. — Что вы тут делаете ночью, одна?

Пожалуй, насчет ночи я погорячился, и десяти вечера нет. Но темно, и время совсем не для прогулок в одиночестве.

— У бабушки жар. Я бежала в аптеку за порошком, а тут эти откуда-то взялись. — Действительно, в руке Карла сжимала какую-то склянку. — И без того было страшно: вдруг Ночной Безумец нападет… — Она прервалась на середине фразы. — А чего это вы улыбаетесь?

А улыбаться было отчего. Ночные бабочки, затем Сесилия, теперь вот Карла. Бесстрашный Кристиан Флойд, спаситель несчастных девушек. Осталось только купить плащ до пят и полумаску.

Есть один герой комиксов, Максимилиан Грейн, который любит так вырядиться. Истории о его подвигах появляются в каждом воскресном выпуске одной из либерилльских газет.

— Да так, вспомнилось не к месту, — и, чтобы Карла не приняла на свой счет, уточнил: — Похож я на Максимилиана Грейна?

— Вам бы плащ с маской, и вылитый он! Только где же ваш пес?

У героя действительно был помощник, полицейский пинчер.

— На этот раз дома оставил. Пойдемте, я вас провожу.

— А откуда вы этих людей знаете? — через несколько шагов поинтересовалась Карла.

— Я их вообще в первый раз увидел.

— Ну тогда хорошо, что они знают вас.

В этом она была права, и оставалось только надеяться, что знают они меня совсем не из-за того, что я мелькал рядом со звездой эстрады Сесилией, а сам по себе кое-что значу.

Идти пришлось порядком, на самую окраину Хонсо. Признаюсь, будь я один, мне и в голову бы не пришло туда забрести, если только не по самому неотложному делу. Она же, молоденькая и симпатичная девчонка, отправилась в аптеку в одиночку.

— Бабушку так любите? — не выдержал я.

— У меня, кроме нее, и нет-то больше никого, — охотно поведала Карла. — Вообще-то следовало бы врача вызвать, но его визит стоит дорого. Бабушка сама настояла, что обойдемся без него. — Она вздохнула.

Наконец мы пришли. Небольшой домишко, палисадник, где только-только вылезла первая зелень. Еще какое-то строение, но уже поменьше, в темноте особенно ничего не разглядишь.

— Зайдете? — предложила Карла. — Если хотите, я вас чаем напою.

Я кивнул: конечно же, отчего нет?

— Только вы… — Она замялась.

— …буду вести себя тихо. Ваша бабушка даже не заподозрит, что у нее кто-то в гостях.

Ждать Карлу на крохотной кухоньке пришлось довольно долго, двадцать восемь минут: от скуки я то и дело поглядывал на свои замечательные часы.

Наконец она появилась.

— Жар как будто немного спал, и она заснула. Только шуметь все равно нельзя, сон у нее чуткий, — возясь с примусом, сообщила Карла.

— Как скажете. Хотя, признаюсь честно, удержаться мне трудно будет: люблю по ночам устраивать пляски под барабан в домах, где живут старенькие больные бабушки.

Потом мы пили чай, заговорщицким шепотом болтая обо всем на свете, и испуганно замолкали, когда откуда-то из-за стены доносились звуки ворочающейся во сне бабушки, а иногда и ее всхрапы.

Ну а затем случилось то, чего мы хотели оба, и, подозреваю, что больную бабушку мы все же разбудили. Да чего там, разбудили совершенно точно, я в этом просто уверен.

— Все-таки она у тебя замечательная, — шептал я хихикающей Карле на самое ухо. — Другая бы тревогу подняла: мол, в дом бандиты влезли!

Ну да: когда у нашего ложа подломилась ножка и оно завалилось набок, грохот стоял еще тот.

— Ты только не подумай ничего лишнего, — уже на полу, куда мы перебрались, убеждала меня Карла в перерывах между поцелуями. — Видимо, ножке просто время подошло. А то скажешь еще — постоянной нагрузки не выдержала.

— Да она с самого начала доверия мне не внушала. Только вошел в дом, так сразу и подумал: ну не выдержит же!

— Ну и как ты мог ее с порога увидеть, если только вошел?! И вообще: как ты мог такое подумать, если в тот момент я даже сама еще не решила, будет что-нибудь у нас с тобой или нет?

Мне пришлось защищаться.

— Я о ней на всякий случай подумал. Посмотрел на тебя — вижу, ты еще ничего не решила. Посмотрел на нее: если все же решишь, ножка точно не выдержит. Пол, надеюсь, не провалится? — осторожно переворачивая Карлу на спину, поинтересовался я, за что был сначала чувствительно укушен, а затем меня начали горячо целовать.

Чтобы не нервировать больную бабушку, я ушел, едва за окнами рассвело. Уже прощаясь, протянул Карле несколько крупных купюр, практически все, что было у меня при себе, и увидел, как она отшатнулась. Глаза ее наполнились слезами, а губы задрожали от обиды.