Страж (ЛП)

За исключением того, что он желал убить меня в тот раз, Аид был исключительно великолепным мужчиной. И у него был британский акцент, который делал его еще более сексуальным. Я понятия не имела, почему у Аида был акцент, и более того, я не слышала, чтобы у кого-нибудь другого бога был такой же акцент.

— Никаких щенков на этот раз? — поинтересовалась я.

Его глаза сощурились от напоминания. Последний раз, когда мы встречались, это было в небольшом продовольственном магазине в какой-то глуши, в Западной Виргинии, и я убила нескольких его высокоценных трехглавых церберов.

— Никаких щенков. Пока, — одетый в безрукавную тунику, бицепсы Аида изогнулись, когда он сложил свои руки. — Итак, это правда? — он окинул всех присутствующих в кабинете лукавым взглядом. Оливия, съежившись, отступила назад, её обычно карамельного цвета кожа стала бледнее. Аид расплылся в ухмылке: — Все вы хотите попросить меня об услуге?

Маркус мельком взглянул на Аполлона.

— Ты ему не сказал?

— Ох, он сказал. Но я надеялся, что кто-нибудь из здесь присутствующих включит свои мозги и изменит своё решение, — Аид самодовольно улыбнулся. — Хотя, как я вижу, это весьма маловероятно.

Люк ткнул локтем в бок Дикона, который, в свою очередь, сохранял выражение своего лица совершенно беспристрастным.

— Все, кто находится тут, осознают всю опасность освобождения Персеса? — поинтересовался Аид, стоя посредине нашего зыбкого круга. Его обтянутые кожей ноги были широко расставлены, бедра походили на стволы деревьев. Серебряные манжеты на его запястьях сверкали на свету: — Я не говорю о незначительном риске, вылившемся в то, что он убьет кого-то, кого мы не захотели бы видеть мертвым. Он убьет, помяните мои слова. Персес — это тот, кого вы называете…

— Непредсказуемый, — выпалил Аполлон, ухмыляясь. — Мы все хорошо осознаем это, равно как и Зевс, и насколько я слышал, он санкционировал освобождение Персеса.

Афина была его любимицей.

— Для меня это ничего не значит, и ты знаешь об этом. У Зевса нет власти над моим царством. И пока этот разговор не зашел еще дальше, я хочу, чтобы каждый полностью осознавал, на что он соглашается.

— Мы понимаем, — произнес Сет, привлекая внимание босса Подземного Царства.

— Так ли это? — Аид повернулся к нему, склонив голову на бок. — Ты был в окружении Ареса. Позволь мне задать тебе вопрос. Из чего больше всего Арес извлекает пользы?

— Из нескольких вещей — войны и страха, — беспечно ответил Сет, и я содрогнулась. — Но больше всего он любит побеждать.

— Верно, а Персес благоденствовал на кровопролитных сражениях. Он обычно купался в кишках тех, кого уничтожил.

Оливия позеленела.

— Но не только это, Персес боролся, чтобы уничтожить — а не победить. Вот в этом то и большая разница, — Аид умолк, и это было подобно холодному бризу, который циркулировал вниз по спине. — И что происходило, когда Арес решал поиграть в царстве смертных?

Айден перенес свой вес, его челюсть сжалась до узкой, мрачной линии.

— Были конфликты — повсюду страны находились на грани войны. Его присутствие влияет на смертных. Мы это знаем.

— И что, как вы полагаете, произойдет, если мы в эту смесь добавим Персеса? — поинтересовался Аид. — Его влияние куда серьезней, чем у Ареса. Те страны, что уже находятся на грани войны, могут начать войны лишь потому, что мы освободим его. Готовы ли вы пойти еще и на этот риск?

Никто не ответил, поскольку, если быть серьезным, мы могли просто сменить одну апокалиптическую ситуацию на другую.

— Мы должны пойти на этот риск, — в итоге, произнесла я, встретившись взглядом с абсолютно белыми глазами Аида. — И мы удостоверимся, что он будет держать себя в руках, — хотелось бы на это надеяться.

— Ты считаешь, что он поведет себя должным образом лишь потому, что я освобожу его в Елисейских Полях впоследствии? Ты хоть представляешь, за какие преступления Персес был ответственен?

Я могла только вообразить.

Видимо, Аид не хотел, чтобы я использовала своё воображение.

— Он создал термин «насилуй и грабь». Он уничтожил целые поколения и цивилизации всего лишь ради шутки. Он убивал наших собратьев только лишь для того, чтобы услышать, как они кричат и молят о пощаде. Он забирал наших детей и разрывал их на части, лишь потому, что мог. Вот что вы высвобождаете в царство мертвых. Вот что вы просите меня вернуть в рай.

Мой сердечный ритм зашкаливал. Я осознала, то о чём Аид говорил. Это было подобно позволению Гитлера войти на Небеса или нечто в этом роде, но я задалась вопросом «а слышал ли когда-нибудь Аид о том, кто сам не лишен недостатков, не должен критиковать других».

— И чем это отличается от того, за что вы, ребята, были ответственны на протяжении всей истории?

Аид шагнул в мою сторону, и поверх его плеча я увидела, как Айден с Сетом застыли, но я не нуждалась в их помощи. Я стояла на своем и приподняла свой подбородок. Бог остановился в нескольких футах передо мной.