Страж морского принца

– Ты меня с ума сводишь, – хрипло сказал Каррас, возвращаясь наверх и заглядывая ей в лицо. – Девочка моя, золотая… Нет, золото – оно мягкое. А ты – как твои клинки: гибкая, холодная, тронь – порежешься. Теперь буду греть, пока не расплавишься…

Он медленно гладил от основания шеи до чувствительного местечка под коленями, ухитряясь доставать повсюду, и упоительная дрожь накатывала вслед за его ладонями, так что Джиад, извиваясь и тяжело дыша, совершенно потерялась в этом горячечном тумане.

– Хорошая моя, – снова проговорил Каррас, проведя ладонью по ее животу. – Можно?

– Да, – простонала Джиад. – Давай же! Лилайн…

И выгнулась навстречу долгожданной тяжести, снова обнимая руками и ногами, прижимаясь, раскрываясь навстречу. Она и сама не осознавала, как истосковалось тело по этой медленной тягучей силе слияния, как сладко отдаются во всем существе мерные долгие толчки. Каррас был очень осторожен, пока не убедился, что все действительно хорошо, он был даже осторожнее, чем сама Джиад, откровенно и бесстыдно подающаяся к нему, позволяя брать себя до самого конца, упиваясь каждым движением, прикосновением, вздохом…

Потом они лежали, обнявшись, и Джиад, блаженно закрыв глаза, чувствовала нежные, едва уловимые касания губ Карраса на своем лице, шее, мочке уха.

– Не жалеешь? – голосом сытого разомлевшего кота, умей коты говорить, спросил наемник.

Джиад вздохнула, прижимаясь теснее, проговорила:

– Жалею. Что раньше не позвала. Лил, как ты говоришь, дело прошлое… Для кого ты меня все-таки искал? Для Торвальда или иреназе?

– Ни для кого, – ладонь Карраса гладила ее волосы, перебирая изрядно отросшие пряди, спадающие теперь до самых плеч. – Просто услышал, что тебя ищут, и сорвался в Адорвейн. Парням сказал, что за наградой охотимся, а сам все не мог забыть, какая ты… За тот, первый раз, прости.

– Ладно, что уж, – помолчав, ответила Джиад. – И правда, дело прошлое, а мы – здесь и сейчас.

Тепло его обнаженного тела обволакивало и нежило, и впервые с того поганого вечера, когда Торвальд послал ее в таверну, Джиад почувствовала, что совершенно, полностью согрелась. Не столько телом, сколько душой. Каррас ничего не обещал, не клялся в любви, и это было самым лучшим и правильным, что он мог сделать. Просто он был рядом: готовый прикрыть спину в бою и поделиться одним на двоих плащом, спокойный, щедрый на ласку и понимающий, что, когда придет время уходить, Джиад придется уйти. Он был как утоляющее боль зелье, как надежный клинок и теплый мех – а большего Джиад и не хотела.

И поэтому она задремала, отдавшись касаниям рук, продолжающих гладить ее спину, плечи, волосы…

– Вот это да! – раздался сверху отвратительно громогласный бас Хальгунда, и Джиад напряглась всем телом, проснувшись мгновенно и сразу, как по тревоге. – Похоже, мы не ту рыбку ловили. У Лилайна улов покрупнее нашего будет.

Тяжелая ладонь Карраса придавила Джиад к постели мягко, но властно, не давая повернуться.

– Не голоси, Халь, – спокойно сказал алахасец. – И кто больше наловил?

– Дык это… – растерянно отозвался Ласим. – Ну я… А вы тут это, значит…

– А мы – это, – равнодушно, но очень увесисто уронил Каррас. – Ты выиграл? Молодец. Кинжал с меня, как обещал.

– Ага… – протянул Ласим, все еще пытаясь что-то сказать, но Каррас крепче обнял Джиад, окончательно подтверждая своим людям только что увиденное, и попросил тоном, от которого даже ей захотелось вскочить и броситься выполнять:

– Хальгунд, вино на огонь поставь. И помолчи чуток, а то у тебя язык впереди мыслей скачет. Турай, рыбу пока в сенях повесь, днем коптильню наладим. Много наловили-то?

– Ну… шухраев две дюжины, – отозвался тихоня Мулир во всеобщем молчании. – Хальгунд пару корсил вытащил и Ласим еще три. А мурья… ее и не считали, на вес прикинули.

– Я ж говорил, ночью самая рыбалка, – усмехнулся Каррас. – Ну ладно, можете сказать что собирались, пока языки от нетерпения не облезли. Только мне, а не ей, понятно?

Наступила тишина. Вывернувшись из-под ладони Карраса, Джиад села, не то что бы прикрываясь одеялом, однако и не позволяя ему сползти с обнаженного тела. Глянула на четверых мужчин, с которыми успела разделить и кров, и хлеб, и честный бой, без вызова, но твердо. Кто-то вильнул взглядом, кто-то смотрел удивленно, но вот взгляды скрестились на Каррасе и один за другим опустились вниз, как у волков перед вожаком.

– Ну, дык это… – ухмыльнулся Хальгунд во всеобщем молчании. – Нам-то что? Ты ее привел, тебе и решать, как у вас будет. Опять же, как пойдем в деревню солнцеворот праздновать, нам больше девок достанется, а то вечно они на твои наглые голубые глазюки кидаются, как рыба на приваду.

– Да хоть всех забирайте, – рассмеялся Каррас с легкостью, которой Джиад отчаянно позавидовала.

* * *