Страж морского принца

Слегка склонив голову, он повернулся и выплыл из комнаты. За спиной фыркнул Алестар, и до Джиад дошла волна от его хвоста, шлепнувшего по ложу. Присев, Джиад сгребла с постели бесценную красоту, мимолетно полюбовавшись игрой света в гранях камней, ссыпала обратно в мешочек и вручила бережно принявшему его Невису. Покрутила в руках браслет – тяжелую массивную полосу золота, украшенную крупными рубинами цвета голубиной крови, неимоверно дорогими и редкими. А может, стоило оставить несколько вещиц и попытаться подкупить прислугу? Ей бы всего несколько свободных часов! Нет, вряд ли кто-то здесь пойдет на такую глупость.

– Это обручальный браслет моей матери, – послышался за спиной какой-то бесцветный голос рыжего. – Она… ушла к предкам. Не тебе бы его носить, но так решил отец. Потеряешь или повредишь…

Он осекся, явно не зная, что сказать.

– Да примут светлые боги душу ушедшей, – тихо сказала Джиад, поднося браслет к губам и касаясь ими холодного металла. – Не потеряю.

На охоту здесь выплывали затемно. Джиад, разбуженная спозаранку, открыла глаза, мгновенно, как по тревоге, сбросив сон. Рядом рыжий быстро застегивал сбрую из прилегающих к телу кожаных ремней; волосы он еще с вечера сам заплел в плотную круглую косу и теперь просто свернул ее и подколол на затылке широкой пряжкой, чтоб не болталась. Неодобрительно поджимающий губы Невис – целителю затея с охотой явно не нравилась – поднес им горячей пряной тинкалы, тщательно перевязал Джиад и лично подвесил ей на пояс небольшой кожаный кошель, пояснив:

– Синие – от боли, зеленые – при кровотечении. То есть кровить не должно бы, но вдруг… Все-таки целый день в седле. Если что, скажите охране, и вас тут же отвезут домой. Днем обязательно поешьте. И осторожнее, умоляю.

– Куда уж осторожнее, – улыбнулась ему Джиад. – Мне и шагу лишнего ступить не дадут.

– И не надо, – хмуро подхватил рыжий. – Кстати, до места поедешь за спиной у Дару. В темноте все равно никто не разглядит, а салту по ночам пугливые. Рванет еще куда-нибудь…

– Хорошо, – пожала плечами Джиад, застегивая тот самый богатый пояс, что, подумав, решила надеть: очень уж тот на вид сочетался с браслетом. – Как скажете.

– Вот бы ты всегда такой покладистой была, – мечтательно протянул рыжий, толкая тяжеленную дверь и ожидая, пока Джиад проплывет под ней.

– Жди, когда жемчуг зацветет, – отозвалась Джиад, весь оставшийся вечер учившая с Невисом, как правильно и вежливо здороваться, просить извинения или прощаться, и что значат те или иные поговорки.

Больше они и словом не обменялись. В кромешной тьме ночного моря Джиад устроилась позади Дару, крепко взявшись за кожаные ремни на мускулистом торсе охранника. Кари прицепил к своему зверю поводок ее салту. Тесно, как могла, прижавшись, Джиад вместе с Дару наклонялась на поворотах, запоминая всем телом, как и насколько это делает иреназе. Море гудело в ушах, давило внутрь, лезло в глаза, так что она закрыла их, уткнувшись лицом в каменное плечо, прикрывшее от напора воды. Мелькнула мысль: хорошо, что рыжему в голову не пришло усадить ее с собой – Джиад даже вздрогнула от омерзения.

А потом море как-то сразу посветлело, и салту остановился, а рядом показались в молочной сумеречности еще два рыбозверя с седоками: Кари легко было узнать по могучему развороту плеч, а Алестара по посадке, и впрямь особенно щеголеватой, даже на ее неопытный взгляд.

– Пересаживайся, – бросил принц, не глядя в ее сторону. – Кари проводит и останется с тобой. Много не болтай… И так представляю, что ты наговоришь.

– Могу изобразить немую, – готовно предложила Джиад, соскальзывая со спины чужого салту и подплывая к собственному. – А еще слепую, глухую и парализованную. Тогда все точно поймут, почему я на тебя польстилась.

Она так и не поняла, кто издал этот звук проглоченного смешка. Не кто-то из братьев же? Но и Алестар… А, неважно! Море вокруг наливалось бирюзовым светом, становясь бесконечным и таким прекрасным, что дух захватывало. Джиад, оказывается, плавала на самом краю неизмеримо огромной впадины с дном, усеянным обломками скал. Немного дальше от обрыва их ждали. Кари тронул своего зверя, и Джиад уже привычно взмахнула лоуром, следуя за ним туда, где виднелась сплошная темная масса, по мере приближения распадающаяся на отдельные силуэты.

– Позвольте приветствовать вас, светлейшая и драгоценнейшая госпожа избранная наследника, – очень церемонно сказал кто-то, еще невидимый. – Да пребудет с вами благодать Троих.

– Да пребудет с вами благодать Троих, светлейшие каи-на-Акаланте, – ясно и громко отозвалась Джиад, останавливая салту, как только смогла различить лица, множество любопытных лиц, обращенных к ней. – Теплого моря, великодушного неба, далекой земли для всех вас.