Страж. Наемник

– "А мужик-то не прост, вряд ли маг, иначе бы не ходил в подчинении у того светленького, да и меч, явно имеет темную начинку. На ауру он внимания вообще не обратил, хотя маг чуть не поседел, да и ребята рассказывали, что им неуютно стало, когда оковы духа сбросил. Значит, не ошибся, нечто подобное в школе меча вампиров видел, середнячок, конечно, но от враждебных эманаций ауры и слабых заклинаний, меч вполне может хозяина защитить. Он, либо противопоставляет накопленную в нем энергию, либо просто поглощает ее, заодно подзаряжается. Точно не простой мужик, к тому же, судя по рассказам, поделки темных на Северье весьма и весьма не дешевое удовольствие, особенно для простого наемника. Да что там, такой меч имеет просто неподъемную цену даже для весьма состоятельных существ Северья!… Нет, быть того не может!… Или может!… Да нет, бред! А стиль?… Нет, что-то сомнительно". – Вампир вновь погрузился в воспоминания, просматривая движения противника как в замедленной съемке. – "Ну, вот же, чуть отвел запястье, левая стопа принимает на себя вес, правая готова поддержать и сместить центр тяжести, а вот и переход, смазал немного, а вот и бедра зачем-то повернул. Все же стиль ведения боя, уж слишком знакомый… Нет, не Асгаррот. Этот непонятный вампир гуманностью никогда не болел, наоборот, был любителем показательного расчленения и кровавого наставления учеников. Асгаррот бы меня как обычно разобрал на запчасти, затем собрал бы, а потом еще раз разобрал, читая нотации и указывая на ошибки, моей же собственной отсеченной конечностью, как уже бывало. Точно не Асгаррот, но вампирская школа меча чувствуется. Получается, что знания не забыли? Выходит так. Тогда почему о нем ничего не знают старшие, да и Заллос с Элкосом?… Полукровки, по идее должны были слышать хоть какие-то слухи, хотя, если наемник не оставлял свидетелей своих поединков, то могли не слышать. Возможно, он вообще является козырным тузом, на случай масштабных разборок с враждебными родами. Возможно? Вполне. Но тогда почему его поставили возле стены? Людей не хватает, чтобы все дыры заткнуть? Тоже возможно, Киар сейчас на ушах стоит, большинство воинов занято поисками обезглавленного хана, при условии, что до сих пор еще не нашли. Так, с этим немного разобрались, теперь переходим к основному вопросу – почему он меня не убил? Ведь не поверни он меч немного в сторону, и если бы не направил меч вертикально, а горизонтально, как намеревался изначально, просто рассек бы позвоночник, и тут бы мне пришел каюк. На ум приходит только одно объяснение – мужик понял, что я темный и только поэтому не стал убивать, кроме того, энергия, что я в него отправил, не нанесла ему никакого вреда, и, скорее всего, просто была поглощена мечом. Но раз узнал, что я есть такое, зачем тогда понадобилось сталью махаться?! Решил преподать урок зарвавшемуся малолетке, возомнившему себя супер-пупер-офигеть каким бойцом и посмотреть на что я способен?… Точно вампирская школа! Только у моих предков была привычка вколачивать знания через боль и кровь на грани смерти в прямом смысле слова. Что ж, есть смысл подтягивать тело до уровня знаний полученных в школе меча, а то что-то больше не хочется сталкиваться с такими личностями и осознавать всю свою гунявость по сравнению с ними, и разубеждаясь в собственной крутости. Очень сомневаюсь в том, что такой индивидуум только один, наверняка, если поскрести по сусекам, наберется несколько штук".

– "Ладно, послушаем, что они там еще споют". – Данте прикрыл глаза, устроившись удобнее, так чтобы не потревожить рану на спине, мельком подивился скорости, с которой разложил и обдумал воспоминания. Грумандо, только закончил свою патетичную обличительную речь, зло перемывая кости вампиру. Данте лишь усмехнулся про себя. – "Да я такой, и змея и сволочь, каких поискать, и кровавый маньяк, и сумасшедший, правда, считаю себя сумасшедшим только местами,… некоторыми, и вообще я исчадие Дантара и так далее и тому подобное, конструктивный разговор-то будет, или еще чего новенького по поводу меня поведаете?"

Тем временем Ороллин, бросив подозрительный взгляд на Данте и мельком скользнув глазами по Ралого, поглаживающей лошадь по холке, успокаивающе положил широкую ладонь орку на плечо, затем сказал.