Страж нации

25 и 26 декабря студенты отказались пустить в здание и.о. ректора, не предъявлявшего надлежащих документов о своих полномочиях. Студенты и присоединившиеся к ним профессора продолжили акцию протеста.

Находясь на лечении, я узнал, что Президенту России вновь вручено Обращение, подписанное уже тысячью преподавателей, сотрудников и студентов, и 27 декабря прямо из больничной палаты обратился к преподавателям и студентам РГТЭУ с просьбой приостановить акции протеста:

«Мы привлекли к вузовским вопросам внимание Президента России, а 19 декабря Государственная Дума ФС РФ дала поручение своему профильному комитету запросить у Правительства России данные мониторинга вообще и по РГТЭУ в частности. Группа российских парламентариев из числа видных работников образования направила министру образования и науки РФ обращение с призывом решать все вопросы реорганизации или оптимизации вузов, как это и планировалось, на Межведомственной комиссии… Мы пользуемся своим законным правом на самозащиту трудовых прав (ст. 352 ТК РФ) — правом отказаться выполнять незаконное распоряжение работодателя. Пусть Президент примет официальное решение по нашему обращению».

Я взял на себя ответственность за прекращение протеста.

Есть мнение, что я был неправ, что студентам и преподавателям, забаррикадировавшимся в учебном корпусе, и профессорам Резго, Саенко и Нечаеву, объявившим голодовку, надо было стоять до конца.

Если бы я не загремел в больницу! Вынужденно находясь в роли стороннего наблюдателя, я не мог ни руководить, ни даже просто участвовать в процессе (увидев заключение рентгенолога, врач изменилась в лице: в связи с многоочаговым поражением легкого, я мог задохнуться на ее глазах, меня сразу госпитализировали). Я не мог допустить, чтобы мои соратники, верившие в нашу правоту, оказались жертвами какой-нибудь провокации, чтобы пострадали при штурме здания ОМОНом и судебными приставами, чтобы были обвинены в нарушении закона. Мы были государственным учреждением и обязаны были выполнять волю государства. Не только лишь министра, но и Правительства и Президента.

Отсюда наши обращения к Президенту и Правительству России, к Патриарху, председателю Государственной Думы и в Счетную палату.

Не ответил нам никто.

27.12.12 после получения моего письма участники акции протеста прервали свой протест на период праздников и принятия Президентом решения. Вечером 27.12.12 в здание РГТЭУ вошел и занял ректорский кабинет не встретивший при этом сопротивления представитель РЭУ им. Плеханова.

После новогодних праздников начался разгром нашего РГТЭУ. За 2013 год университет разрушен. Вслед за мной из РГТЭУ уволены профессора З. Станкевич, А.И. Забейворота, В.М. Симчера, О.П. Сауляк, С.Ф. Черняховский, А.М. Осавелюк, А.Д. Керимов, Г.М. Мелков, А.А. Сазонов, Г.Я. Резго и многие другие. Закрыты все научные центры, прекращено издание научных журналов. Ликвидированы многие научные школы. А ведь только юристов в РГТЭУ готовили 48 докторов наук, из них 29 штатных. Сравните, если сможете, с «эффективными». Только на кафедре Конституционного и муниципального права, которой я руководил, работало 10 докторов наук.

На своем увольнении с поста ректора РГТЭУ особо останавливаться не буду.

После моего интервью 6 декабря 2012 года в «Аргументах недели», озаглавленного «Министр Ливанов — диверсант от образования», министр, по идее, должен был бы меня уволить немедленно. Интервью я дал, в очередной раз получив отказ от встречи с министром из его приемной, отчаявшись получить объяснения министерства по фальсификации министерством показателей РГТЭУ.

Но одно дело уволить, другое дело — перед этим публично приговорить к смерти оклеветанный вуз, а потом уволить попавшего в больницу ректора. Такая у нас сейчас власть. Сила этой власти и в том, что 18 мая 2012 г. Тверской районный суд г. Москвы счел мое увольнение в период нахождения на больничном законным, поскольку я «не уведомил письменно» министерство о своей болезни, а значит, злоупотребил своим правом быть не уволенным.

Минобрнауки России заведомо не планировало соблюдать закон, о чем сообщило суду в своем официальном отзыве, написав: «В связи с изданием приказа от 24 декабря 2012 года № 12–94/94 „Об освобождении Бабурина С.Н.“ после окончания рабочего времени (после 18 ч. 00 мин.) ознакомление Бабурина С.Н. с указанным приказом было невозможным». Ответчики были заранее уверены: «Правомочие собственника ничем не обусловлено, в том числе нахождением руководителя в состоянии нездоровья, достаточно одного желания собственника» (л.д. 138, 162). Все это для суда мелочь.

На ежегодных Румянцевских чтениях в РГТЭУ обычно выступали гости из Беларуси и Украины, Сербии и Черногории, Ирана, Сирии и Кубы, Венесуэлы, Китая и Никарагуа. На чтениях в 2013 году в захваченном РГТЭУ был единственный иностранный гость — советник посольства США. Большой и не нами придуманный символ.

РГТЭУ существовал всего 10 лет, его публичный протест против произвола и беззакония длился всего 10 дней.