Страж неприступных гор

Неподалеку лежало несколько десятков трупов, точно так же раздетых догола, как и те, что перед воротами. Раладан спрыгнул с седла и отправился на место побоища. Он посмотрел, прошелся туда-сюда и вскоре вернулся.

Посланница когда-то справедливо опасалась трудностей громбелардского путешествия. Она не была ни силачкой, ни пятнадцатилетней девушкой, которая ложилась спать больной, а вставала здоровой. Многодневное путешествие шагом, рысью и галопом попеременно, прерываемое короткими привалами и столь же короткими ночными стоянками, давало о себе знать. Хотя муж постоянно спешил ей на помощь и даже солдаты старались как-то облегчить участь отважной прекрасной госпожи, которая ни единым словом не жаловалась, видно было, что она на пределе сил. Она выглядела старше, чем на самом деле. Самостоятельно седлая лошадь, она поломала свои прекрасные ногти, когда-то столь запавшие в память правителя пиратского княжества. Она потеряла аппетит; солдатский провиант был для нее, что уж тут говорить, просто какой-то жратвой, от которой у нее болел живот. До сих пор она никогда не ела ничего подобного — ни будучи Жемчужиной, ни потом, рядом с заботливым мужем, который мог обеспечить ей если не богатство, то хотя бы достаток. Умный человек всегда знал, на что он способен, а на что нет. Кеса была умным человеком. Она знала, что ее ждет, но поехала, чтобы отдать взятый долг. Ей, правда, сказали, что долг уже уплачен, но она считала, что слишком поздно. Набежали высокие проценты, и она не хотела их списания. Поскольку она уже приняла решение, не имело никакого смысла останавливаться в полушаге.

Возвращавшийся с побоища Раладан окинул взглядом усталое лицо посланницы, у которой из-под капюшона выбились промокшие от дождя волосы, после чего обратился к Хайне и Готаху:

— Мы опоздали на один день. Это вчерашние тела. Многие с матросскими татуировками. Похоже, я узнаю нескольких парней. Но этих моряцких трупов наверняка не пятьдесят. Хорошо, если половина от этого числа. Нужно найти остальных.

— Если они живы, то там же, где и их капитанша, — сказала Хайна, после чего обратилась к Готаху: — Ваше благородие, ты знаешь, где именно, впрочем, в таком городке это не может быть далеко. Руины похожи на пустые, но… Пятнадцать всадников я оставляю здесь, с багажом и запасными лошадьми. Столько же беру с собой и проеду по улицам. Все, что найду, — прикончу. Тебе вверяю оставшихся двадцать солдат. Езжайте, куда собирались ехать.

— Мы можем тебе там понадобиться, Хайна.

Она отстегнула край своей вуали, словно не желая за ней прятаться — ибо ей действительно этого не хотелось, — и слегка прикусила нижнюю губу.

— Ваше благородие, и ты, князь, — сказала она. — Мы добрались до места.

Она не стала говорить: «Я вас привела», хотя это было правдой. Знавший Громбелард Готах служил проводником, но сам переход был почти исключительно делом Хайны. Она знала, как обеспечить почти полсотни людей. Все доехали живыми, здоровыми и без каких-либо потерь, ибо она помнила о безопасности похода, постах на привалах, отправке при необходимости дальней разведки. Она распоряжалась силами подчиненных так, что никто себя не берег, но никто и не переутомился.

Теперь, однако, она кое-чего делать не желала.

— Ваше высочество, я сочувствую твоей дочери и восхищаюсь ею, ибо я видела то нечто, с которым она борется уже полтора десятка лет. Я верила, что мы успеем, но, похоже, мы все-таки опоздали. И теперь я должна кое-что сказать. Я надеюсь, что княжны нет в живых. На свете есть лишь один человек, которого я люблю, и это королева Эзена, без которой мое существование не имеет никакого смысла. Княжна Ридарета, пусть даже невольно, угрожает королеве и будет угрожать, пока существует. Я не стану причиной ее гибели, но нарушу приказ моей госпожи, и с этого момента ты больше не получишь от меня помощи. Королева меня простит. Тебе необязательно. Ты чужой человек, дочь которого сделала со мной то, что сделала. Думаю, я и так во многом тебе помогла.

— Тебе незачем оправдываться. Ты никогда не была мне ничем обязана, и все именно так, как ты сказала: для чужого человека ты сделала очень много. Это я твой должник.

— Нет, господин. Должник королевы. Без ее приказа я и пальцем бы не пошевелила, а по ее прихоти — убила бы тебя. Хотя мне было бы жаль, ибо ты заслужил мое уважение.

Раладан кивнул:

— Хорошо, я отдам этот долг королеве.

— Но у меня еще одна просьба. Возможно, где-то в этих руинах вы найдете человека, который… — Она подняла руку и безотчетно коснулась гладкой щеки. — Я ничего о нем не знаю, возможно, он злодей или заблуждается. Но я с его стороны встретила только добро. Если он смертельно болен, то, может быть, не стоит его убивать? Если он сдастся, не станет бороться… — Она не договорила. — Может, хватит того, если… Ведь вы прекрасно понимаете, о чем я прошу.

Неожиданно она обернулась и что-то крикнула солдатам. Отряд четко разделился. Хайна вскочила в седло.