Страж неприступных гор

— Нет, — призналась она, после чего сказала вопреки заявленному мгновение назад: — Я очень мало знаю.

— Наверняка только то, что связано с Рубином? Скажи мне хотя бы, кем, собственно, была Делара? Третьей сестрой — ладно, а кроме того? Я не спрашиваю о том, что ты знаешь из легенды и считаешь сейчас правдой, только о том, что ты на самом деле помнишь.

Хайна молчала.

— Королева Роллайна, — вздохнув, сказал Готах, — взяла себе служанку, или советницу, или придворную даму, с которой сжилась и сдружилась и которая поддерживала ее своим умом, а может, и красотой… У нее также была телохранительница… а может, командующая личным отрядом… или просто какая-то воительница-авантюристка, которую она полюбила и держала при себе. Звали ли их Сейла и Делара? Вероятно, да. Наверняка да. Остальное, как я полагаю, вымышлено. Мы — живое отражение Шерни на земле, Хайна, — продолжал он. — Мы, люди. Мы обладаем сознанием, которое отсутствует у Шерни, но зато у нас нет созидательных сил. Иногда, однако, какая-то часть Шерни, такая хотя бы, как Ронголо Ронголоа Краф, бог-даритель разума, обретает сознание. Но бывает, и люди что-то создают. Слишком многие разумные существа знают легенду о трех сестрах, чтобы из нее ничего не следовало. Взлелеянную в мечтах, вожделенную Роллайну уже несколько раз пытались привести в Шерер рыцари Доброго Знака, никто, однако, не сумел направить ее на путь к трону — пока в конце концов кому-то это не удалось. Твою госпожу вырвала из Полос Шерни всепоглощающая мечта о возвращении королевы. Князь К. Б. И. Левин, ванадей, рыцарь королевы, последний из прямой линии рода, поддерживавшего мифическую Роллайну, знал, что он последний. Он нашел в себе достаточно воли и силы, и желание его было столь горячо, как ни у кого прежде. И он отыскал девушку, черты которой совпадали с изображением на старой реликвии-портрете. Это не была Роллайна, но князь Левин вынудил ее занять его место. Эту девушку… теперь уже женщину, зовут Эзена. Не Роллайна.

— Она настолько же сильна, как и та когда-то?

— Не смеши меня, Хайна, — с неподдельным сожалением сказал Готах. — Возможно, уже через десять лет она будет править всем Шерером. Мифическая королева Роллайна, которая всего лишь объединила под своей властью Дартан — впрочем, не весь, не весь, — могла бы сегодня шнуровать Эзене платья, расчесывать и заплетать волосы. В свете всего этого — чему могли бы служить сказки, которые рассказывают ее ближайшим наперсницам и подругам? Не могли ли они вам всем повредить? Королева сочла, что да. Что ей хочется иметь свою Хайну и свою Анессу, не какую-то там Сейлу, смотрящую на Делару, которая много веков назад сошла с ума под влиянием ядовитой мощи Гееркото, активного Брошенного Предмета. А теперь, возможно, она чувствует себя из-за этого виноватой…

Готах устал и замолчал. Хайна, задумавшись, тоже молчала.

— Все это только предположения, Черная Жемчужина, — добавил посланник. — Очертания некоей истории, рамки, в которых все… вероятно, и даже наверняка, выглядит несколько иначе. Я показал тебе всего лишь набросок некоторых событий, но у меня нет никаких доказательств в подтверждение своих слов, поскольку, как я уже говорил, математика оказалась тут беспомощна. Посчитать можно соотношение между Ференом и Отвергнутыми Полосами, но никто не представит расчетов, учитывающих состояние и потенциал этих сил после обретения ими сознания. Так что можешь рассматривать эту историю по-своему, но помни о мудрых словах королевы, которые ты мне привела: из всего этого для Шерни следует многое, но для вас — ничего.

— Как это ничего? Я едва не убила…

— Ибо бездумные Полосы воспринимают вас… всерьез. Для себя вы Эзена, Анесса и Хайна, но для Полос камень — это камень, человек — это человек, а символ Ферена — символ Ферена, неважно какой. Вас втянули, можно сказать, по ошибке, в некие дела, которые вас, собственно, никак не касаются. Кто-то выдумал сестер королевы так же, как и сама королева, вы отражение, далекое эхо некоего мифа, и не более того. Ты носишь одолженное платье. Некто глупый и подслеповатый, хорошо знающий это платье, не увидел ничего больше, даже того, что кто-то его носит, и потому пытался запихать платье в сундук, повесить на подлокотник кресла… знаю, сколь абсурдно и смешно это звучит, тем не менее — такова история Хайны и Ридареты, Делары и Рубина Дочери Молний, Ферена и Отвергнутых Полос. Будь же мудрее Шерни. Ведь она бездумна и мертва. Как камень.

— Разве платье может помнить, что с ним когда-то делали?