Страж. Полночь

— Позвольте мне еще раз встретиться с вами, — ответил на это Морган. — Не скрою, вы мне очень понравились. И возможно* мне все-таки удастся переубедить вас и доказать, что все, о чем вы тут говорили, в корне неверно. Мне кажется, на вас проста слишком сильное влияние оказала в этом отношении ваша мать. Я понимаю* вы искренне любите ее* но дело в том, что она с детства вбила вам в голову просто нечто не соответствующее истине, вот и нее… А что касается такой ненависти к мужчинам* то это скорее всего происходит только потому, что вы не можете простить своего отца за то, что он бросил вас еще десять лет назад и так и не вернулся в семью.

Синтия разозлилась. Слова этого нахала даже слегка поколебали ее уверенность в себе. Да как он посмел!.. И хватило же у него наглости быть таким назойливым со своими выводами!.. Ну уж нет — она ни за что на свете не позволит ему подорвать свой душевный покой. Ведь все братство буквально боготворит ее! Они просто обожают ее, потому что она унаследовала такие удивительные способности от своих деда и прадеда. Как- никак, родилась она «в рубашке», а уж это — точная метка самого Иеговы. И он избрал ее, чтобы она стала даже более могущественной, чем ее великие предки-чародеи.

— Я буду вам весьма признательна, если вы никогда больше не заглянете в мой магазинчик, — ледяным тоном ответила она Моргану Дрею.

Тот моментально растерялся, смутился, и вся его напыщенность разом сошла. Ведь сейчас именно она сумела больно уязвить его, а вовсе не наоборот, как он рассчитывал. И теперь Синтия по праву торжествовала.

Вдобавок ко всему она еще мило улыбнулась, чем окончательно испортила ему настроение. Теперь надо было навсегда вычеркнуть его из своей жизни, чтобы спокойно заняться делами религиозного братства. Этот человек— просто глупец, притом ни во что не верящий. И как раз ей-то он совсем ни к чему. Ведь сколько вокруг достойных людей, умеющих ценить ее удивительные способности… И если вдруг наступит такая пора, Что ей Понадобится мужчина, то уж она, разумеется, выберет его из своих ярых приверженцев.

И вообще, кто он такой, этот Морган Дрей?.. Книга его — чушь собачья, сплошное Дилетантство, одна пустопорожняя болтовня… Интересно, что было бы, если бы ему хоть раз посчастливилось присутствовать при настоящих магических ритуалах?.. Да он бы, наверное, просто обалдел, а все его теории показались бы ему самому недостойными и плевка, настолько величественное зрелище открылось бы его глазу…

И тут в голову Синтии пришла прямо-таки безумная мысль: а что если попробовать обратить его в свою веру?.. Да, это щекотало нервы… Она успела заметить, что нравится ему. Но, может быть, он нарочно чего-то недоговаривает? Ведь чем черт не шутит: вдруг он не такой скептик, как кажется?.. Чего стоят все эти занюханные трактаты о Жиле де Ре, Джеке-потрошителе и маркизе де Саде? Может, он просто хочет выскочить из собственной шкуры, с которой на самом деле давно уже сросся… Кстати, из скептиков получаются самые убежденные сектанты, если, конечно, показать им всю прелесть настоящих обрядов… А если судить по его собственной книге, Морган прямо-таки без ума от Елизаветы Батори, венгерской графини шестнадцатого века, которая заточила в подземельях своего замка сотни девушек, приковав их цепями, чтобы время от времени восстанавливать свою красоту и утолять похоть, перерезая им артерии и принимая ванны из их крови. Что если бы доктор вдруг узнал, что подобные процедуры происходят и у Синтии, а начнутся они уже через два дня, в страстную пятницу, когда к ней в поместье съедется все ее религиозное братство!…

Синтия отложила книгу, закрыла глаза и попробовала выкинуть Моргана из головы. Теперь ей вспомнились девушки там, внизу, которым, помимо их собственной воли, предстояло стать участниками ее кровавых ритуалов. Чем они занимались в жизни? Были ли у них любовники? А может быть, в отношении секса они были какими-нибудь извращенками?..

Из коридора до Синтии доносился приглушенный голос Льюка, разговаривающего с матерью. Он не стал входить в ее спальню, а говорил с порога через открытую дверь:

— Мама… Ты не думай, что я во всем виноват. Мы, правда, не хотели, чтобы та девушка умерла. Но она так сильно ударила Сайруса!.. А ты же сама всегда говорила, что с ним надо бережно обращаться… Так что это ее вина. А я и Авраам… Мы найдем завтра другую девушку. Мы уже достали фургон — это чужой фургон… Нас никто в нем не сможет выследить. Завтра утром мы выедем на дорогу и найдем еще одну девушку, я обещаю. Может быть, она будет еще моложе и красивее, чем та… Может быть, даже девственница. Так что ты не волнуйся, пожалуйста! Мы с Авраамом… мы не позволим разочаровывать наше братство.

Мать ничего не ответила. Она сидела в своем кресле-качалке лицом к окну. Льюк не знал, сердится она на него или нет, но надеялся, что мать понимает и одобряет его, хотя она и не сказала этого прямо. Он тихонько закрыл дверь спальни, а затем направился по коридору к своей комнате и стал раздеваться ко сну.