Страж. Полночь

— Сегодня еды не получите! — гаркнул Льюк и затопал в столовую, где Синтия как раз убирала со стола остатки пищи.

— Они пытались бежать, — коротко сообщил он сестре.

Гвен и Нэнси, переполненные страхом и отчаянием, молча лежали в своих клетках. Их план провалился, и теперь уже вряд ли будет второй случай для побега

Из столовой доносились приказания Синтии:

— Льюк, завтра их можно будет перевести в часовню. Вечером там надо разжечь огонь, чтобы и гости не замерзли, и эти не успели у нас подохнуть от воспаления легких. А потом мы запрем их там, и они уже больше не доставят нам никаких хлопот.

— А я думал, в часовне должна быть только одна девушка, да и то лишь во время церемонии, когда с ней будут работать, — удивился Авраам. — Так же было всегда…

— Вы запрете их в кабинете дядющки Сэла, — пояснила свое распоряжение Синтия. — Таким образом, они ничего не увидят и не узнают, пока не наступит их очередь. — И, как вы понимаете, они по-прежнему должны быть закрыты в клетках. И надежно заперты.

— Да, я уж успел догадаться об этом, — мрачно проворчал Льюк.

Этот разговор потушил последний лучик надежды, все еще теплившийся в измученном сознании Гвен. До сих пор ей почему-то казалось, что теперь их должны запереть в комнате, где будет побольше свободы, чем в тесных клетках, и, может быть, удастся что-нибудь предпринять. Теперь же, когда надежда пропала, она ощутила резкую боль в боку, куда ее со всей силы ударил сапогом Льюк, и минуту спустя, уже окончательно сломавшись, Гвен лишь печально думала о том, что никогда больше не увидит своей маленькой дочери.

Сидя в клетке и укутавшись в гнилое ветхое одеяло, больше напоминавшее половую тряпку, Нэнси начала вслух молиться. Льюк и Авраам, проходя мимо нее на улицу, только выругались. Потом она услышала, как из гаража за домом вывели машину, ворота гаража закрылись, братья сели в кабину, и машина отъехала. В комнату вошла Синтия, внимательно осмотрела девушек и обратилась к Нэнси:

— Зачем ты молишься? Тебе это не поможет.

— А разве вы не верите в Бога? — тихо спросила Нэнси, дочитав молитву до конца и только после этого переведя взгляд на Синтию.

Но та лишь снисходительно усмехнулась:

— Вот ты, наверное, считаешь, что твой Бог добр и милостив. Тогда как же он смог допустить, чтобы с тобой все это случилось?

Нэнси нервно сглотнула. Во рту у нее пересохло, но она все же нашла в себе силы ответить:

— Нас учили не сомневаться в его мудрости и не ставить ее под сомнение. Ведь Он послал на землю Своего единственного Сына. И тот принял смерть за наши грехи. Может быть, Он хочет, чтобы и я тоже выпила свою чашу страданий, ради спасения моей бессмертной души.

— Неужели ты такая страшная грешница? — изумилась Синтия.

Нэнси опустила глаза. В соседней клетке, укутавшись в одеяло и держась за больные ребра, Гвен с ненавистью смотрела на Синтию.

— Даже некоторые из ваших святых и монахов не так безропотно сносили боль, как это делаешь теперь ты, — заговорила Синтия, с интересом глядя на Нэнси. — Позволь, я немного просвещу тебя. Тебе когда-нибудь приходилось слышать о кровавой охоте на ведьм, которую устроили в свое время во имя Твоего Господа Бога?.. Это весьма увлекательная и поучительная история, смею тебя уверить. Например, в шестнадцатом веке некоего священника пытали до тех пор, пока не вынудили сознаться, что он заключил сделку с дьяволом — инквизиторы были просто уверены в его связи с Сатаной. Причем только лишь потому, что этот священник долго изучал целебные травы и с их помощью в своей деревне смог ставить на ноги, казалось бы, безнадежных больных. В те времена считалось, что все необычное — будь то талант, красота или особый дар — все это исходит от Сатаны. Ценились только серость и послушание, а тех, кто обладал чем-нибудь необычным — например, умственными способностями и талантом исследователя— тут же приговаривали к смерти. Итак, то'о несчастно е священника привязали к столбу, вывернули ему руки и прибили их гвоздями, так что кровь хлынула из ладоней ручьями и даже забрызгала стену в пяти футах от висевшего. Но все это время он не переставал молиться своему Богу, точно так же, как ты сейчас. Он не мог поверить, что его милосердный Бог не сжалится над ним — ведь Господу-то наверняка было известно, что этот человек ни в чем не виновен. Так вот, он не терял надежды, что Господь услышит его и избавит от незаслуженного наказания. Но Бог и не думал вмешиваться — небеса не разверзлись и Христос не явился перед ним в луче света. И вскоре набожный священник умер страшной смертью на столбе, а его вера рухнула в тот момент, когда он испускал дух.