Страж штормов

Днем в Меаррен Ард явились торговцы с юга, и у хозяина таверны, занятого разгрузкой подвод и заботой о постояльцах, появился лишний повод, чтобы не заглядывать в комнату странного чужака. Когда же закат залил крыши поселка золотым и медным сиянием, в таверну тесно набились рыбаки: им не терпелось послушать принесенные торговцами новости. Комната гудела от разговоров, но никто и словом не обмолвился о юноше, на которого обрушилось проклятие неведомого волшебника. Любопытные торговцы поинтересовались, кто занимает дальнюю верхнюю комнату, но не получили ответа. Местные жители не хотели накликать на себя беду, произнеся имя Джарика.

— Джарик! — Зов Таэн проник в глубины его разума, полные образов темного штормового моря. — Я помогу тебе, Джарик.

Но юноша не отозвался на зов; теперь дар сновидицы ничем не мог ему помочь. В тот миг, когда зов Анскиере снова настиг его, он до конца вспомнил прошлое, вспомнил даже свой отчаянный побег из башни лесного убежища в Морбрите. Воспоминания вонзались в душу Джарика ножами палача, кромсая в клочья спокойствие, которым он наслаждался все последние дни. Заклятие, бездействовавшее так долго, теперь снова нашло цель и нанесло Джарику такой сильный удар, на какой вовсе не рассчитывал Анскиере. Каждая секунда задержки приносила юноше мучительную боль, он хотел одного: немедленно двинуться на юго-восток!

Но он терпел эту муку и, вспомнив уроки Теле-марка, боролся с терзающей его чужой силой в попытках вернуть собственную волю. Медленно и осторожно юноша старался ослабить могучее заклятие волшебника, поймавшее его в свою сеть.

— Позволь мне помочь тебе, Джарик. — Образ Таэн снова возник перед ним в темноте. Черноволосую голову девушки больше не украшал венок, ее брови были тревожно нахмурены. — Анскиере пришлось тебя призвать, но даже ваэре не знали, что его заклятие обрушится на тебя с такой силой. Умоляю, позволь мне помочь тебе!

Но Джарик оттолкнул волшебницу, не в силах простить предательство. Она все знала. Она позволила ему выйти в море, зная, что там его поджидает заклятие! Все это время она наблюдала за ним, но ни разу не сказала правды.

— А что же мне оставалось делать? — Голос волшебницы прозвучал в его сознании, ранив больнее самого заклятия. — Я могу только следовать приказам ваэре! Поверь, никто не хотел причинить тебе зло!

Но Джарик отвернулся от нее, вспомнив, с какой оскорбительной жалостью отнеслась к нему Кенси, дочка хозяйки гостиницы; он до сих пор не мог этого забыть. Гнев темным пламенем вспыхнул в его душе, и Таэн исчезла, оставив его бороться в одиночку.

Чужая сила вспыхивала и искрилась, как раскаленное железо, пытаясь его подчинить, но юноша не сдавался — и постепенно действие заклинание ослабло настолько, что Джарик пришел в себя.

Сквозь единственное крошечное окно его комнаты лился тусклый свет. Первое великолепие заката давно сменилось вечерним полумраком, но Джарик понял, что лежит на постели в своей комнате над главным залом таверны, одетый в рубашку и штаны. Кто-то снял с него рыбацкий костюм, скорее всего, Тэвиш. Однако он был обут и закутан в грубые, воняющие рыбой одеяла.

Джарик сел, с тяжелым вздохом выпутался из одеял и прижал пальцы к вискам. В голове гудело, заклятие безжалостно давило на него, и юноше потребовалось сделать над собой огромное усилие, чтобы не выскочить из таверны и не помчаться со всех ног в гавань. Все равно он не сможет переплыть океан, а дорога вдоль берега сворачивает на юго-запад, уводя в сторону от того места, куда призывал его волшебник.

Джарик подтащил к себе вещевой мешок, и на пол со звоном упало что-то металлическое. В полумраке юноша разглядел рассыпавшиеся монеты и с горечью понял: здесь, как и в Большой Гайре, его сочли опасным человеком, связанным со злым колдовством. Даже Тэвиш не захотел больше иметь с ним дела.

Джарик вытащил из мешка плащ и зарылся лицом в шелковистый мех ледовой выдры, надеясь, что сумеет продержаться достаточно долго, чтобы придумать, как ему выбраться из Меаррен Арда. Наконец юноша собрался с духом и встал; последняя монета упала с его колен на кровать.

Джарик поморщился и сердито распахнул дверь. Телемарк простит, если он продаст меха, которые лесник когда-то хотел подарить сыну. Но Джарик поклялся всем, что свято, что он заставит Анскиере заплатить за эту жертву. Сжав рукоять висящего на поясе ножа, юноша стал спускаться в главную комнату таверны.

18. «КАМИНДЕ»

ЗДЕСЬ УЖЕ ГОРЕЛИ все свечи, но все равно собравшихся в комнате людей едва можно было разглядеть сквозь голубоватый дым камина. Сюда набилось столько народа, что в воздухе можно было вешать топор, к тому же многие рыбаки дымили трубками. Комната гудела от разговоров, и громче других голосов раздавался голос человека в темной одежде — судя по всему, торговца. Джарик остановился на верхней площадке лестницы, слушая, что тот говорит.