Страж (СИ)

Фоирчерн, пока дожидался своих нареченных, перерыл всю библиотеку, внимательно прочел, все, что отыскалось, пришел в ярость, потом - в ужас, затем впал в апатию.

Потому как по всему получалось, что ему конец и он станет первым симусом в истории своей семьи, который впадет в амок, захватывая в небытие обитателей замка.

Фоирчерн не был дураком. Он знал, что обладает мрачным и нелюдимым характером. Большая часть магических существ вызывала у него раздражение и желание предать их немедленной смерти. Он был абсолютно нетерпим к чужой глупости, с презрением относился к роскоши, ненавидел пустопорожние разговоры и дурацкие условности, предпочитал высказываться прямолинейно и никогда не врал.

Его манеру поведения за глаза прозвали «невыносимой честностью». Фоирчерн прекрасно понимал, что так нельзя себя вести. Не принято. Это невежливо. Что именно поэтому, а вовсе не из-за высокого сана, у него нет ни единого друга.

Все понимал. И упорно продолжал гнуть свою линию. Потому что по-другому не мог. Просто физически.

Ну, и как с такими-то отрицательными способностями к отношениям ему удастся уговорить лампрогов его принять?

Потом стало еще хуже: лампроги запаздывали. Настолько, что, ради благополучия жителей, Фоирчерн был вынужден удалиться на границу. Замок перешел на осадное положение…

Появившиеся люди моментально привели его в чувство. Хотя, кажется, сильно напугались. Поэтому несколько дней симус старался не попадаться им на глаза. И только через неделю рассмотрел прибывших. Результатом стал уже знакомый неутешительный вывод – жить осталось недолго.

Младший, представившийся Янушем, по словам воина из сопровождения, был старшим сыном князя. Высокий, стройный, он стоял вровень с совсем не маленьким симусом. Волосы его были совершенно необыкновенными: светлые, чуть вьющиеся, они отливали на солнце золотом. Брови же и ресницы – угольно черны. Губы – яркие, как кораллы. Но страшнее всего были глаза: в них светилась стальная воля, взгляд был тверд и холоден. Лорд даже не понял сначала, какого они цвета, потому как то было не слишком важно.

Княжич был прекрасен. Фоирчерн не мог себе представить, что сможет понравиться этому настороженно глядящему на него красавцу.

Второй был воином. Об этом говорили и манера двигаться, и выправка. Он был серьезен, молчалив, и всюду следовал за своим любовником по пятам.

То, что эти двое вместе, симус понял сразу. Достаточно было вдохнуть запах.

Воин был старше княжича, несколько ниже, но крепче и шире в плечах.

Оба человека были необыкновенно хороши, каждый по-своему. И к обоим Фоирчерн боялся подойти. Вот прямо – до дрожи в коленях.

Как только он не ругал себя за странное малодушие, однако, долгие разговоры с самим собой помогали слабо: стоило увидеть гибкую фигуру Януша, или встретиться с голубыми глазами Зийлина, как сердце начинало заполошно трепыхаться, холодели руки и тянуло страхом в груди.

Сегодня ему было особенно плохо. Симус понял, что медлить и далее - преступно. Ему повезло – Януш иногда позволял себе чуть дольше поваляться в кровати, наверное, сегодня был именно такой случай, Зийлин завтракал в одиночестве. Заговорить с одним человеком было проще, чем сразу с двумя и Фоирчерн решился…

И к чему это привело?

Коварные лампроги разнежили его ласками, а потом уткнули носом в простыню!

Люди очень старались. Зийлин никуда не спешил, а руки Януша тем временем гладили и разминали спину, массировали кожу головы. Княжич шептал ему слова поощрения, называл разными ласковыми именами, успокаивал и рассказывал, какой он красивый.

Столько хороших слов Фоирчерн за всю свою жизнь не слышал. Поэтому, когда Зийлин начал весьма болезненное проникновение, он сжимал зубы и терпел. Януш лег рядом, убрал разметавшиеся пряди от лица, прикоснулся к скуле губами:

- Сперва всегда больно с непривычки. Потом проще. Когда привыкнешь, тебе понравится.

- Я до этого не доживу, - мрачно предрек симус.

- Не преувеличивай. Ты хочешь меня? – коварно спросил Януш и блеснул глазами.

Симус зло фыркнул, всем своим видом показывая, что на глупые вопросы не отвечает. Достаточно живое воображение моментом подсказало, как прекрасно это могло бы быть.

- И что же, полагаешь, что мне будет неприятно? То есть - ты хочешь причинить мне боль? – глаза княжича заледенели.

- Нет… нет. Я понял твою мысль. Мне понравится, - пообещал страж, не совсем уверенный в том, что это возможно: зад жгло довольно сильно, не спасала ни обильная смазка, ни осторожные, неглубокие толчки.

Однако, логика в словах человека, несомненно, была. Фоирчерн крепко задумался, одновременно пытаясь принять такое положение, при котором неудобство станет более терпимым.

- А тебе… действительно приятно? – все-таки уточнил он чуть позже, когда от мысли: «Поскорее бы уже!», стало совершенно невозможно избавиться.

- Да. Но не буду врать, что с первого раза.

Януш продолжил его гладить и через пару минут симус понял, что стало терпимее. К концу процесса даже какие-то приятные ощущения появились. Наконец, Зийлин тихо застонал сквозь зубы, дернулся, и осторожно покинул его тело.