Это небольшое происшествие немного взбодрило защитников, придав им уверенности в себе, но, к сожалению, не смогло предотвратить главного. Очередной снаряд, прилетевший точно в цель, вывалил кусок стены, сделав пролом! Земля под ногами в очередной раз содрогнулась. Брызнувшие осколки бетона обдали находившуюся неподалёку группу охотников, и те еле успели отскочить в сторону, чтобы их не накрыло здоровенной глыбой с торчавшими из неё фрагментами покорёженной арматуры.
— Да что же это, мы так и будем стоять и смотреть, как они разбирают по частям нашу стену?! — вскричал Седой, оглядываясь на нас.
Его негодование разделяли многие, но хоть как-то помешать этому деструктивному процессу сейчас мы, к сожалению, были не в состоянии!
Я пытался найти выход из сложившегося нелёгкого положения. Наличие у противника артиллерии сильно осложняло нам жизнь, сводя к нулю практически все шансы успешно выдержать более-менее продолжительную осаду. И пока я ломал себе голову, как быть дальше, мой адьютор подкинула ценную мысль:
Только теперь я обратил внимание, что манера обстрелов, действительно, изменилась. И если нейросеть в своих прогнозах права, то, заделав после отражения атаки стену, мы сможем разрушить планы «бастардо», оставив их с носом! Но сначала нужно было собраться и отбить предстоящий штурм.
Пока я размышлял, танки перенесли свой огонь на бастионы. Несколько снарядов пробили стены и взорвались внутри. Людей там сейчас не было, и никто из защитников не пострадал, но врагу всё же удалось вывести из строя одну турель.
— Сейчас они начнут штурм, — сказал я, обернувшись к коменданту, лежавшему здесь же, за бруствером. — Если мы сможем его отбить, наши шансы значительно возрастут.
— А почему бы им просто не продолжать обстреливать нас издалека? — резонно спросил тот, выглядывая из-за стены и пытаясь рассмотреть в потрёпанный старый бинокль, что делается в стане врага. — На их месте я так бы и поступил.
— По некоторым признакам у них заканчиваются снаряды…
Тем часом обстрел, действительно, прекратился, и на какое-то время установилась хрупкая тишина. Используя эту короткую передышку, пока противник готовился к нападению, мы занялись ремонтом повреждённой турели. Она была просто необходима, чтобы выдержать предстоящий накат.
Вскоре начался штурм. На этот раз «бастардо» использовали с десяток бронемашин, вооружённых крупнокалиберными пулемётами, и огромное количество пехоты со стрелковым оружием и ракетомётами. Мы же в ответ палили по ним из всего имеющегося на руках арсенала. От грохота выстрелов сотрясался воздух, и кругом шла голова.
К счастью, вторая турель была невредима, и с её помощью нам удалось вывести из строя три броневика. Ещё два — я подорвал на управляемых минах. «Бастардо» же в ответ отчаянно рвались к пробитой бреши и всячески старались заставить замолчать нашу артиллерию.
Конечно, броневики можно было уничтожить с помощью имеющихся ракетомётов, но их решено было приберечь. Я сам убедил коменданта оставить несколько комплексов про запас, потому что если сюда направятся оставшиеся у противника танки, останавливать их будет уже совершенно нечем.
К тому моменту, как в проломе показался передовой отряд «бастардо», вдруг замолчала вторая турель. Несколько точных попаданий на какое-то время вывели её из строя.
Охотники встретили атакующих штурмовиков пулемётным огнём. Те, в свою очередь, яростно огрызались и, прикрываясь тяжёлыми бронированными щитами — прихваченными, судя по всему, в том же полицейском управлении, что и броневики — заскакивали внутрь, занимая круговую оборону и стараясь расширить образовавшийся плацдарм. Плотный огонь из автоматического оружия вёлся почти в упор.
Несмотря на все усилия, которые прикладывали отважные защитники крепости, численное и техническое превосходство «бастардо» постепенно начинало склонять чашу весов в их сторону. Проклятые броневики, хоть и не могли заехать во внутренний двор, тем не менее, снаружи отлично поддерживали штурмующих, стреляя из своих пулемётов. Несколько наших огневых точек были подавлены почти мгновенно!