Страж Смерти. Первые шаги

- Да еще непонятная тревога, просто выводит из себя! Обзваниваю, чуть ли не каждый день всех своих родственников, узнавая, все ли с ними в порядке, племянница, только услышав мой голос, говорит, что со всеми все в порядке и на три буквы посылает. Короче, я уже всю родню достал своей тревогой, а меня это пилит, нормально жить не дает!

- Ф-фух! Хорошо, что Палыч ошибся. - недоуменно посмотрел на него, учитель, видя мой вопросительный взгляд, пояснил. - Мы думали, что ты сломался, не выдержал последнюю операцию.

- Если бы это. - вздохнул. - По крайней мере, знал бы, что со мной происходит, а так одни смутные ощущения и никаких идей по этому поводу.

- Тоска по девушке это понятно, а вот необъяснимая тревога это плохо, до добра не доведет. - наставник задумчиво уставился в одну точку на полу. - Тебе нужно отдохнуть. - попробовал возмутиться, вскинул на него глаза, учитель предупреждающе поднял руку. - Не спорь, я говорю нужно! Сейчас пойдешь в баню, попаришься, приведешь себя в относительный порядок, а я сейчас пойду, найду одно очень хорошее успокоительное, по старинному семейному рецепту приготовленное. - Учитель поднялся, пришлось последовать его примеру. - После бани выпьешь его, затем ляжешь в постель, не уверен, что оно на тебя подействует, но попробовать стоит, не яд, все-таки. - Развернувшись, направился в сторону лифта, обернулся на пороге. - Грушу в сторону оттащи, тут тебе не свалка. - кивнув, пошел в противоположную от наставника сторону, подхватив стальную чурку вынес к грузовому лифту, скинул ее на пол, затем поднялся на жилой уровень.

Баня была выше всяких похвал, предбанник с раздевалкой, небольшая комната отдыха со столом и деревянными лавками вокруг него, большая, пышущая влажным жаром парилка, попахивающая дымом. Справа от входа располагалась печь, самая настоящая, дровяная, выложенная камнями, рядом лежало несколько поленьев. Прошел вперед, в тазике отмокал дубовый веник, забравшись на верхнюю полку, блаженно растянулся на ней. Пришлось произвести с организмом некоторые манипуляции, пара добавлял, и даже не вспотел нисколько, минут пять пытался снизить теплоустойчивость, как ни странно получилось. Парился несколько часов, время, от времени выбегал на улицу нырял в искусственное озеро рядом, с услужливо пробитой полыньей. Выполз из бани, полностью расслабленный и посвежевший. Казалось, даже непонятная тревога отошла в сторону и особо не досаждала, не ушла, а как бы свила где-то на дне души маленький, отравляющий спокойствие комочек.

На столе стояла чашка с чем-то напоминающим по виду чай, пахло довольно приятно, травами какими-то, различил только мяту и ромашку с шиповником. Выпил по пути в свою комнату, почти сразу глаза, непроизвольно начали закрываться, еле дополз до кровати, как был в полотенце, обернутом вокруг бедер, так и рухнул, моментально провалившись в глубокий сон, без сновидений. *** Ксения.

Светлана Николаевна сидела возле больничной койки дочери в одиночной палате, читая в слух какую-то книгу. В палате попискивали больничные аппараты, показывая слабое сердцебиение девушки. Ксения лежала на кровати, вся исколотая разными трубками, бледная и еще более осунувшаяся, мерно капала капельница. В палату зашел врач, в синей униформе и белом халате.

- Доброе утро, вы так и не ложились спать? - Обратился мужчина к матери девушки, Светлана Николаевна подняла на него уставшие и покрасневшие от недосыпа и слез глаза, казалось, она за эти пять дней постарела лет на десять. Под глазами залегли большие тени, смахивающие на синяки, резче обозначились морщинки на лице, руки предательски подрагивали. Завершали картину уныло опущенные к низу уголки губ.

- Доброе, не могла уснуть. - Отозвалась слабым голосом.

- Шли бы вы домой, выспались, немного отдохнули, сейчас вашей дочери ничем не помочь, она сама должна справиться со своей болезнью.

- Я не могу оставить ее одну. - В голосе женщины прорезалась сталь. - Я должна быть рядом, когда она выйдет из комы.

- Это может произойти с равным успехом, как сейчас, так и через десять лет. - Врач оставался непреклонным, однако голос был сочувствующим.

- Все равно, пока могу, буду находиться рядом. - Светлана Николаевна мотнула головой, от чего с плеч свалился на пол бежевый шерстяной платок. Врач, покачав головой, поднял его, убитая горем мать этого даже не заметила. - Константин Ильич, вы так и не выяснили, что это за болезнь?