Страж Смерти. Первые шаги

- Что я светлый что ли, по-вашему? Это будет слишком гуманно, а я как-то такой фигней не страдаю. - разложил жезл и обездвижил заволновавшегося подопытного, достал Нагайну, кобра, развернув капюшон, открыла горлышко. Зрачки пытаемого расширились от страха, подсел ближе, со словами - Не стоит привлекать особого внимания, итак засветился больше, чем хотел. - посмотрел ему в глаза - Ты не обессудь, если тебя случайно убью, если что, знай, я не нарочно, просто этого еще не делал, но должно получиться. - говорил голосом примерного студента-хирурга, впервые приступившего к операции на живом человеке. В это время тоненькая струйка крови под большим напором потекла в Нагайну - Это чтобы ты длительное время чувствовал физическое недомогание, и понял истину нашей жизни, а именно то, что за все надо платить. - парень начал стремительно бледнеть, ток крови не прекращался - Ты пустил кровь безответному старику, а я пускаю кровь тебе, как говориться кровь за кровь. - бритый уже был белее снега, на котором лежал и находился на грани обморока, поток крови прекратился, сделал глоток из Нагайны, кобра снова обхватила пастью горлышко, достал Атам и легким движением распорол одежду у него на груди.

- Теперь непосредственно наказание, точнее средство перевоспитания. - нацарапал на груди две связки рун, соединенных с руной разума, подумав, добавил еще одну связку и все это дело замкнул на руну заклинания «душевные муки». Руны можно перевести примерно так: «контроль мыслей» - контролирует ход мыслей подопытного, не меняет, а стоит на страже. Связана с руной «фильтр мыслей» - анализирует их содержание исходя из текущих событий и окружающей обстановки, в свою очередь связана с руной «действие - побудитель». «Действие - побудитель» - уже из полученных данных решает, как действовать дальше, либо снова передает данные на руну «контроль мыслей» или активирует «душевные муки». Руна «разума» нужна, для того, что бы все это дело работало. Подумал еще и вставил ограничение на руну «душевные муки», а то «включится» и не «выключится», парень отбросит копыта, так и не прочувствовав моего «подарка» полностью. Напитал полученное творение энергией, руны почернели и ушли под кожу, не оставив на поверхности ни единого следа.

- Слушай сюда, - обратился к нему, бритый перевел на меня перепуганные насмерть глаза - рассказываю один раз, повторять не буду. Отныне, любая мысль или действие, направленное на насилие и агрессию с твоей стороны будет заканчиваться сильной болью. Далее, я не изверг и защищаться тебе не возбраняется, но только защищаться, усек? - бритый кивнул - Еще одно, сегодня я увидел слишком много двуногих крыс, поэтому, если кому-то будет угрожать опасность и потребуется помощь, ты просто не сможешь пройти мимо, иначе боль. Агрессия в случае нужды и для защиты чьей-нибудь жизни и здоровья не возбраняется. Все, можешь быть свободен! - отвернулся от него, только направился к Багире, как парень заорал от сильнейшей боли, но спустя мгновение крик прекратился, бросил через плечо, не останавливаясь - Забыл сказать, сквернословие тоже воспринимается как агрессия и, естественно, заканчивается болью. Всем счастливо! - бросил напоследок и злорадно подхихикивая, сел в машину. Пробормотал себе под нос - Н-да, я не изверг, я просто темный! Исходя из реалий нашей жизни, следует, что ему придется очень и очень не сладко, а удавиться тоже не сможет, ведь это грех! - расхохотался во весь голос, Багира вторила автомобильным рыком. *** Отлученный.

Мужчина проснулся и по многолетней привычке сразу проверил на месте ли пистолет, как всегда находящийся в наплечной кожаной кобуре. Пробежался пальцами по рукоятке пистолета, ощутив, успокаивающее тепло смертоносной стали, нагретой теплом его тела. Медленно потянулся, и единым слитным движением поднялся на ноги.

- И приснится же муть такая! - усмехнулся, направившись в ванную. Включил воду автоматическим движением и принялся пристально осматриваться. Скудная обстановка гостиничного номера, белый, натертый до блеска кафель, освещенный несколькими яркими лампочками вделанными в потолок действовал на него раздражающе. Он прекрасно себя чувствовал в трущобах, но никак не мог привыкнуть к комфорту и чистоте, воспринимал это как нечто естественное, что всегда можно с особым наслаждением изгадить. Мыло в металлической мыльнице, вделанной в стену, никелированная вешалка с белоснежными полотенцами, его собственные зубная щетка и бритвенный станок, все, на что он обратил внимание. Мельком отметил, что все лежит на своих местах и именно так, как он их оставил. Удовлетворенно кивнул, убедившись, что никто не входил в номер. Набрав в ладони пригоршню холодной воды, ополоснул лицо, подняв голову, посмотрел на себя в зеркало, медленно провел тыльной стороной ладони по щетине, криво усмехнулся и встретился с собой глазами.