Страж смерти

Мне сразу же вспомнился Приют Убийцы и старик Пайтон, вечно ворчащий и недовольный, но по-своему добрый. Я никогда не задавался вопросом как он попал в Убежище. Был ли он бывшим наемным убийцей ушедшим на покой и принятым на спокойную должность в Братстве или же обычным ворчливым стариком, появившимся невесть откуда. Сейчас это уже не имело никакого смысла. Пайтон был мертв, как и многие из моих братьев и сестер. В следующее мгновения в моей голове промелькнул горящий Приют Убийцы и старик Пайтон, лежащий вниз лицом в луже собственной крови. Я с болью разжал невольно сжатые, от накатившей на меня ярости, кулаки. Эти сраные ублюдки нарушили той ночью все мои планы и труды, к которым я шел и готовился годами. И они заплатят за все, мысленно пообещал я себе. Но не сейчас, чуть позже. Время придет, и я вгоню свои кинжалы им в глотки.

Я подошел к столу, за которым сидел брат Равнодушия. Будить его у меня не было никакого желания, да и в этом не было никакого смысла. Большая связка ключей на толстом железном кольце лежала прямо перед ним на столе, поверх желтого и потертого листа бумаги, испещренного мелкими каракулями. Я осторожно подцепил указательным пальцем кольцо, поднимая всю связку. Ключи тихонько брякнули, ударяясь друг о друга, пожилой мужчина вздрогнул, шевеля губами, что-то пробормотал, но глаз не открыл, а в следующее мгновение, уже вновь мирно спал, раздувая свои широкие ноздри.

Лестница, ведущая на верхние этажи, находилась в дальнем конце холла и являла собой обычного представителя своего рода с широкими ступенями и прямоугольными поворотами. Я решил начать свои поиски со второго этажа.

Как оказалось, Дом Равнодушия не был похож на спокойное пристанище для людей, чьи родственники изолировали их от общества, дабы они вылечились или провели остаток своих дней отдыхая от мирской жизни. Дом Равнодушия был самой настоящей тюрьмой, отличаясь от настоящей темницы лишь своими обитателями, относительной сухостью и тем что попадали сюда исключительно, заплатив кругленькую сумму. О том, что это тюрьма здесь говорило буквально все. Маленькие комнатушки имели решетчатые двери. Из всего убранства были лишь жесткие кровати с тонкими матрасами и маленькими подушками, да железные горшки куда, по всей видимости, испражнялись обитатели Дома. И в Желтой обители, которой я сейчас и находился, по словам Алинна, содержали более состоятельных людей. А что тогда происходит в Красной, тут же возникла в моей голове мысль. Да, по всей видимости, родственников содержащихся здесь людей нисколько не заботила их судьба. Впрочем, и меня она нисколько не волновала. Несмотря на то, что уже была глубокая ночь, многие из содержащихся здесь людей не спали. Из большинства комнат-камер, доносились всевозможные звуки. Хохот, плач, стоны пересекались с криками, мольбами и невнятными ворчаниями. Посреди одной из камер мужчина с всклоченными волосами стоял на коленях и нежно гладил пол перед собой. В другой молчаливый старик, прислонившись к стене всем телом методично бился об нее лбом. В третьей, крупного телосложения мужчина, требовал всем заткнуться, хотя тем самым создавал шуму не меньше чем остальные обитатели на этаже. Он угрожал, потрясая кулаками в воздухе, говорил, что убьет всех если они не заткнуться, а затем вдруг осекся и зарыдал словно малое дитя у которого отняли любимую игрушку. Здесь было настоящее сборище городских безумцем. Если провести здесь какое-то время можно свихнуться и нормальному человеку, подумал я.

Я прошел по широкому, разветвляющемуся в своей середине, коридору. Для начала я прошел прямо, проверяя передний коридор, но тем Леонела я не обнаружил. В левом его тоже не оказалось. Тогда я направился в правый, впрочем, подозревая что тоже его там не обнаружу. Дойдя до его конца, я понял, что был совершенно прав. Леонела здесь не было, в этой части вообще половина камер были пусты. В последней из комнат-камер, в конце правого коридора, сидел, скрестив под собой ноги, мужчина средних лет. Руки его раскрытыми ладонями вниз покоились на коленях, глаза плотно прикрыты, а чисто выбритое лицо было безмятежно спокойным. Создавалось впечатление будто он медитирует. И если бы не чуть подрагивающие на коленях руки и тонкая струйка слюны, тянущаяся из правого уголка его рта, то он мог сойти за вполне нормального человека. Я какое-то время смотрел на мужчину, а потом отвернулся, собираясь уйти. И чуть было не подпрыгнул от неожиданного скрипа дрогнувших под тяжестью человеческого тела железных прутьев решетки. Мужчина, мгновениями ранее безмятежно восседающий на полу и, казалось, не обращавший внимание на происходящее вокруг него, стоял у решетчатой двери плотно прислонившись к ней так, что прутья впились в его лицо и тело. Левая рука мужчины была просунута меж прутьями, а постоянно шевелящиеся, словно земляные черви, пальцы тянулись ко мне.