Страж Вьюги и я

И как же я рада, что до меня это дошло ещё тогда, и Йохан не сумел настоять на близости. Потом два года редких встреч – и остатки симпатии растаяли росой на солнце. Противно, что бесстыжий блондин все еще хотел поставить зарубку на спинке кровати, хотя сам готовился к свадьбе с хорошей девушкой. Мне сейчас даже жаль ее – если он не изменится, жизнь предстоит ей беспокойная.

– Заходим на тропу! – сообщил Йохан очевидное.

В ответ где-то закаркали потревоженные вороны.

Снегопад прекратился. Еще пару часов мы ехали к горам цепочкой по хорошо заметной стежке охотников и старателей. Световой день резко пошел на убыль, когда вышли к Хрустальному озеру.

Большое, в форме подковы, оно обычно не замерзало. Сейчас же вместо прозрачной воды перед нами раскинулась светло-голубая твердь, ближе к берегу припорошенная снегом. Обходить озеро – терять время, тогда как скоро начнет темнеть, и шансы дойти без приключений к Костяному перевалу снизятся. Чем ближе ночь, тем смелее хищные звери и наглее нечисть.

– Бур говорит, лед крепкий, – сообщил лидер отряда. – Есть желающие пойти первыми?

Фрост молча направил ньйора вниз.

– Если наш тяжеловес проедет, то там и волоты смогут танцевать вприсядку, – съязвил Йохан.

И чего прицепился к крепкому телосложению Фроста? Ведь тот же Бур не легче. Мне стало обидно. Мой кромешник – не тяжеловес. В его теле ни грамма жира, сплошные мускулы.

А ещё неприятно, что проверял лед Фрост, а не тот, кто возглавлял поисковой отряд. Нет, я понимала, что Лонард должен был предложить выбор, и только если бы не было желающих, пошел бы сам. Но меня почему-то это коробило: на практике привыкла, что тот, кто главный, рискует больше. Кромешники всегда первыми лезли в опасные места, не предлагая другим. Вот как Фрост сейчас.

Он проехал треть озера, прежде чем остальные решились последовать чужому примеру.

Не обходя половинку озера-подковы, мы существенно сэкономили время, преодолев его по льду.

Оставив змеившуюся тропу далеко позади, поехали через хвойный лес по плотному, слежавшемуся снегу, неоднократно покрытому ледяной коркой. На склонах гор он еще рыхлый, и опасность лавин высока, а здесь уже можно продвигаться относительно спокойно. Но если бы не ньйоры, довелось бы идти на лыжах – зачарованные сапоги долго не выдерживали подобной нагрузки.

Ехавший позади Бур внезапно со смешком окликнул:

– Иза. Глянь, орехи!

Справа действительно тянулась широкая полоса густого кустарника. Твердые плоды красного цвета притягивали взгляд. Заманчиво нарвать полные карманы, но смысл?

Без щипцов или молотка до вкусных ядрышек не добраться. Нарвать, чтобы до возвращения в город таскать в карманах? Не люблю, когда они забиты всякой мелочевкой.

Хоть слова Фроста заставили задуматься, на Бура-предателя я все ещё обижалась и ответила равнодушно:

– Вижу. И что?

Сколько себя помню, тут всегда росли орехи и резвились белки. Я даже сейчас парочку заметила – юркие рыжие зверьки прыгали в густом переплетении ветвей, будто провожая нас. Странно, обычно они пугливые, а эти слишком любопытны.

Невольно вспомнились схроны белок в сломанных сторожках, расставленных вокруг Вьюги. Какой-то аномальный зимний сезон нынче – холод собачий и белки слишком странные.

Товарищ по детским шалостям широко улыбнулся:

– А помнишь, Иза, как мы спорили? И ты зуб сломала, но раскусила орех?

Чего только не случается, когда тебе восемь и веселей в компании мальчишек, а не девчонок. Зубы молочные вылетают раньше срока только так!

– Помню. – Я вздохнула. – Не забыла, и как с тебя щука штаны стянула, и ты сидел в Хрустальном, пока мы искали лопухи на юбку.

Не гоготал только Фрост, который отстраненно двигался по маяку, ведущему к старателю. Сигнал временами пропадал, и тогда все нервничали. Добрик – человек бывалый, укомплектован особыми артефактами по завязку и замерзнуть не мог.

Главное, чтобы ранение оказалось не слишком серьезным и нечисть не напала.

– Иза, а ты стала зубастой, как та щука! – сделал вывод Бур весело.

– Не думаю, – отозвалась спокойно, – я предпочитаю мясной рулет, а не штаны.

Еще чуть посмеявшись, стражи стихли – мы подъехали к Игольчатой долине, плавно переходящей в Костяной перевал.

Окончание дня оживило маленькое происшествие: Фрост внезапно швырнул энергошар в сугроб.

– Ого. Да это же снежный фазан! – восхитился Бур.

Глазастый кромешник разглядел совершенно белую птицу, сливающуюся с сугробом. В отличие от обычного фазана снежный весил добрых десять – двенадцать килограмм, и мужчины возликовали, предвкушая жареное мясо, а не холодный сухпаек.

Маячок обещал, что Добрик неподалеку, но сложный путь через нагромождение похожих на гигантские иглы камней затруднял поиски – приходилось много объезжать. Вдобавок температура упала, стемнело, и в воздух поднялось с десяток всевозможных магических светильников.

– Доезжаем до Спящего Волота и устраиваем привал, – распорядился Лонард.

Его решение встретили одобрительным гулом.