Страж водопоя

На улицах, как и вокруг «Прохлады», было не по-утреннему многолюдно. Все куда-то шли, ехали, тащили доски, и сумки, и вёдра с огурцами, и все эти встречные нами активно не интересовались, совсем как в Москве какой-нибудь. На декорацию похоже из убогого современного фильма, когда на заднике создают чересчур активную жизнь, какой в самой жизни почти не случается. Я хотел отцу предложить кружок по кварталу нарисовать и встретить снова тёток с огурцами, и плотников с топорами, и девочку с кошкой на поводке.

Но отец уже вырулил на улицу, ведущую из города.

– Вот и выбрались, – сказал он.

– Ага.

Я опустил стекло и вышвырнул в придорожную канаву бумажный пакет, припасённый для нас хозяйкой усадьбы.

– Разумно, – согласился отец.

– Интересно, с чего это она к нам такой любовью воспылала? – спросила Светка.

– Провинция, – пояснил я. – Вечером украли зарядку, с утра подарили коленвал. Пора бы привыкнуть.

– Да-да, знаю, на дальней станции сойду. Надо было в аптеку заехать, антисептиков купить.

– Не надо хватать всё что попало, тогда и антисептики не понадобятся, – сказал я.

Светка вредно свистнула у меня над ухом, так что немного заложило, ладно, жестоко отомщу.

– Па, останови у реки, – сказал я.

– Зачем?

– Сброшу Светлану с понтона, давно мечтал.

– Сама тебя сброшу, – огрызнулась Светлана.

Мы немного поспорили – кто кого свергнет с моста. На дороге не было никого, ни фур, ни лесовозов, так что отец гнал, давил педаль в пол. Холмы остались позади.

4 Авария

Ненавижу больницы.

А кто их любит? Хотя какие-нибудь оригиналы найдутся, на любую ерунду всегда найдётся любитель, наверняка кто-то и больницы любит. Я нет. Светка нет.

Ненавижу, даже если они переделаны из пенькового техникума.

Я сидел на скамейке в коридоре, Светка вышла из туалета, вытерла руки. Правая ладонь у неё покраснела, это Светка её отмывала щёткой после птицы. Светка вытерла руку о джинсы и села рядом со мной.

– Что скажешь? – поинтересовался я.

– Нет слов, – ответила Светка. – Просто… Это всё происходит на самом деле?

– Похоже. Ничего не пойму…

– Я тоже, – кивнула Светка. – Я тоже ничего не пойму. Фантасмагория… Гигантская сосна, «Пир», птицы дохлые… И это теперь ещё.

– Слушай, – перебил я. – А ведь правда – дохлая птица – это к неприятностям.

– Ничего себе неприятности…

Светка покачала головой.

– Зато в пеньковом техникуме побывали.

Это я так пошутил. Не смешно. Абсолютно не смешно.

«Скорая» увезла отца, а мы остались на дороге. Одни. Врач сказал, что полицию они вызвали, и та будет вот-вот, надо подождать. Мы стали ждать. К «Роверу» подходить опасались, сидели на обочине, молчали. Потому что шок. Да и головой я о торпеду приложился из-за несработавшей подушки, гудело всё и гремело. А у Светки губа оказалась глубоко рассечена и кровила, и Светка то и дело сплевывала на землю.

– Кто это был? – спросила она.

– В смысле?

– Кто выскочил? Олень?

Я поднялся с песка и направился к машине. Если уж не взорвалась, то и не взорвётся, а вещи надо достать.

– Осторожнее, – сказала Светка.

И так понятно, что осторожнее.

Машина пострадала, но не очень – справа раскурочило фару, оторвало кусок бампера и крыло чуть подогнуло. Непонятно, конечно, почему не сработали подушки безопасности. Хотя… Наверное, слишком слабый удар. Отцу не повезло, слишком неожиданно, не успел поставить руку. Я успел, Светка успела, отец не успел.

Стареет.

Я открыл заднюю дверь, выкинул свою сумку и рюкзак Светки, вещи на первое время, теперь…

Всё-таки я не утерпел и решил посмотреть кто.

У канавы валялся чёрный кусок пластика от бампера, и я заметил на этом куске клок грязной чёрной шерсти и немного крови. Зацепили, значит. И ещё воняло. И от машины по дороге тянулись капли в сторону леса. Я спустился по песчаному откосу, перешагнул полосу начавшей алеть брусники, оказался между ёлками и уже успевшими опасть листьями.

– Эй! – позвала Светка. – Ты это… далеко не уходи, мало ли…

– Ага.

Красные капли прекрасно виднелись на мху, я сделал ещё несколько шагов по кровавой дорожке. Там дальше между деревьями было такое местечко, чистое, без мха и травы, серый, чуть влажный с утра песок, на котором остался отпечаток лапы. Я не разбирался в следах животных, но в общем представлял, что они двух видов – как у волка и как у оленя. Копыта и лапы, так вот примерно.

Следы на песке оставил не волк. Скорее кабан – копыта были раздвоенные и острые. Кабан, кабан, только большой очень. Секач. Получается, что мы сбили кабана. То есть не насмерть сбили, но всё равно, вряд ли это знакомство пошло ему на пользу…

Стало как-то неуютно. Любые подранки чрезвычайно опасны, это раз. А во-вторых, кабаны чрезвычайно мстительны и яростны, я где-то читал, что однажды мужик не добрал секача, и этот кабан его потом три года выслеживал и всё-таки достал в Приморском крае. Отгрыз ноги и руки, а горло не тронул. МЧС мужика спасло, но остался он инвалидом. Кабаны мстительны.