Страж Вселенной

— Я скажу тебе лишь одно — скоро мы, дворяне — потомки древних королей и императоров, возьмём своё, и Культ Падшего нам в этом поможет, их цели в кои-то веки совпадают с нашими. Тебе нас не остановить, пламя мятежа разгорится с еще большей силой по всей империи, и тогда ты, жалкий полукровка, сгоришь в его языках, вместе с твоей прогнившей семьёй, ты отправишься на встречу со своей шлюхой возлюбленной и своей убогой дочерью! — уверенно и грозно прокричал Юниадор.

Слова, сказанные культистом, настолько взбесили Владыку, что он со всей силы ударил ногой в грудь культиста, отчего раздался глухой хруст. Это был звук ломающихся, от неимоверной силы древнего полукровки, ребер. Эта сила, которая проявляет себя только тогда, когда он находится в ярости, была в нём с самого рождения, но проявила себя только тогда, когда он одним тяжёлым прикосновением убил короля мятежной страны северного материка, сломав ему шею, теперь же перед ним на окровавленном полу лежал, захлебывавшийся в собственной крови, дворянин без титула, не заслуживавший прощения за предательство и сговор с врагом империи.

На удивление самого владыки, культист ещё дышал тяжело, и с большим трудом, из-за того, что жить ему оставалось всего ничего — от пары минут до получаса — за это время владыка намеревался выбить из него сведения, но следующие слова, которые произнес Юниадор, разозлили его настолько, что он больше не мог сдерживать кипящие внутри эмоции.

— Твоя дочь пропала, не правда ли, совпадение? А ведь я знал того, кто убил её мать, она воспользовалась им, а потом, выходит, встретила тебя, и втюрилась в тебя по уши, но он ждал. И когда мы, дворяне, подняли мятеж, конечно же, воспользовался этой возможностью и, смотря на тебя со стрелой в груди, он вонзил отравленный клинок в её сердечко, когда она пыталась закрыть собой тебя, думая, что убить хотели тебя, думаешь, это произошло случайно? — плюнув кровью на шлем Дейвенскард, продолжил Юниадор, — Все было именно так, и задуманной целью был не ты, а она, мы знали, что она, из-за своего чрезмерного упрямства и привязанности, как собачонка, последует за своим «хозяином» и ждали этого момента, тебя же мы хотели прикончить как бонус, и я был там в тот день. Жалею о том, что не подошёл и не перерезал тебе глотку, нужно было это сделать тогда, и я бы сейчас мог бы остаться жив… — с маниакальной усладой в голосе рассказывал Юниадор о смерти Шалии. Слушая всё это, Дейвенскард едва сдерживал ярость и желание поскорее прикончить Юниадора.

— Что же, зря ты это мне рассказал. Теперь Первородный лично хочет с тобой побеседовать, но не жди от него лёгкой смерти, ублюдок, ведь ты признался, что помогал убийце его возлюбленной, которую он любил не меньше, чем я. — с сильной ненавистью в голосе предупредил Дейвенскард.

Вдруг голос Дейвенскарда изменился, стал более зловещим, и издали похожим на божественный, прибывавший в глубокой скорби, и в то же время в жуткой ярости, от которой тело серого владыки слегка подёргивалось, из-за чего казалось, что он меняет облик на облик своего внутреннего зверя, и его голос еще долго эхом проносился по залу: «Ты глуп, раз пошел по пути, по которому идут разве что законченные кретины, развращённые алчностью, властью и ложью падших, тебе неведомо, что они используют таких дурачков, как ты, в качестве расходного материала, им неважна ваша глупая вера, они жаждут от вас только одного — ваших долбанных душ и море крови, чтобы поддерживать их прогнившие насквозь тела, сотканные из энергии оскверненного Ардрагора, который они украли из моего хранилища, и укрепленные при помощи материала, который по структуре напоминает глину, чтобы хоть как-то поддерживать свою материальную форму. Самых сильных из вас они используют как марионеток-носителей, впиваясь в вас, как паразиты, высасывая вашу жизнь, а когда вы умираете, они пожирают вашу душу и уходят назад в свое измерение. Думаешь, им есть дело до тебя, жалкий червь? Думаешь, их цели совпадают с твоими или твоих высокопоставленных друзей? Отвечу, что нет. Им на вас насрать, глупый ты идиот, они желают только одного — уничтожить этот мир, захватив и осушив Исток душ. Ибо он последний оплот вселенной, который мозолит их глаза и не дает им пировать на хладном трупе вселенной, творя лишь гнилые, еле способные жить миры, поглощая искаженные сущности, не похожие ни на души, ни даже на что-то другое. А теперь время умирать, жалкое отродье, жертва лжи искажений.»