Страж западни

Когда Умберто отвернул стальную пробку карманной фляжки, глотнул остатки пряной обжигающей жидкости, раздавил на зубах черный шарик-перчинку и привалился спиной к печной трубе, он понял, что лицо автомата-певицы, только что уложенной им в ящик, было не чем иным, как точной копией лица ассистентки Галецкого — молодой броской блондинки, которая ассистировала на том самом памятном представлении в петербургском эстрадном театре «Модерн». Поднатужив свою память, Бузонни понял, что искусно скопированы не только лицо девушки, но и ее прическа, рост, пропорции тела… так спустя шесть лет Умберто Бузонни разгадал эффектный финал выступления Галецкого во втором отделении, когда на глазах публики он «развинтил» на части свою помощницу. Правда, уже тогда старый пройдоха иллюзионист Конни сказал Умберто, что незадолго до финала помощницу заменил изумительный автомат, но Бузонни считал, что Галецкий опять прибегнул к испытанному трюку с черным бархатом… Конни оказался прав, и сейчас, прислонившись спиной к печной трубе, хмелея от выпитого, Умберто почти знал, что вот-вот достанет Ринальто из очередного ящика. Осмелевший племянник извлек тем временем тяжелый сверток в вощеной бумаге и, развернув, с изумленным лицом показал тяжелый металлический предмет, лоснящийся от обильной порции машинного масла… так и есть! Это была стальная рука.

Бузонни восхищенно чмокнул при виде стальной механической руки, которая грозно лоснилась в чердачной полумгле потеками машинного масла, показал Ринальто большой палец и тут же насторожился, ему показалось, что внизу тихо стукнула входная дверь в квартиру Галецкого. Ринальто тоже услышал подозрительный звук, и оба замерли. Прошло несколько томительных минут, но все было тихо… люк над кабинетом Галецкого был раскрыт…

Снизу вновь донесся неясный, слабый шум. Словно кто-то осторожно ходил по гостиной. Чердак, как исполинский резонатор, усиливал подозрительные звуки. И снова стало тихо. Может быть, показалось? Но нет. Внизу раздался металлический звон, что-то вдруг с шумом упало на пол и покатилось. Лицо Ринальто посерело, и он молча указал глазами на второй чердачный люк в пяти-семи метрах от печной трубы.

— Тсс, — прошипел Бузонни и погасил тусклый электрофонарь.

Они затаились, боясь подумать о том, кто вернулся…

Но тут в кабинете Галецкого грянул ослепительный свет. Чья-то рука зажгла электрическую люстру.

Распахнутый над кабинетом люк вспыхнул в полумгле чердака огненным квадратом. Раздался яростный крик. Ринальто в панике первым бросился ко второму люку над соседней лестничной клеткой. За ним кинулся Бузонни. В люке появилось бешеное от ярости лицо Галецкого.

— А! Мерзавцы!

Ринальто, дурея от ужаса, рванул крышку люка. В полу открылся проем, а там — далекий пол. Лестницы не было! Ринальто свесился вниз на руках. «Престо!» Но Ринальто пугливо медлил, шарил ногами в поисках опоры. Тогда Бузонни пнул носком штиблет в пальцы. Племянник рухнул на пол лестничной клетки. Бузонни тоже повис на руках, держась за край проема, и так же пытался найти опору в воздухе. Он видел, как Галецкий бежал по чердаку в его сторону и целился прямо в голову из пистолета. Помертвевший Умберто понял, что палец Галецкого уже нажал на курок, но выстрела не услышал, а почувствовал вдруг, что лицо окатила струя холодной воды. («Пневматические детские пистолеты — отличный подарок на день ангела. Высылаются наложенным платежом без задатка. Пересылка 45 коп.».) Под злорадный хохот Галецкого итальянец рухнул вниз. Люк захлопнулся. Они бросились к выходу — подъезд был заперт.

Погони не было.

Галецкий не принял их всерьез; отмахнулся, как отмахиваются от докучливых мух; не удостоил ничем, кроме насмешливой струйки из детского пневматического пистолетика; Бузонни чуть ли не рычал от досады и унижения.

— «Пропр-рьен», «салопар», «бет»… (скотина. — франц.).

Наконец оцепенело присел на лестничные ступеньки, вытирая скомканным грязным платком потное лицо.