Страж зари

И вдруг он понял, что не боится. Дом этот, собаки, служанка, звание — не страшно. Или не так даже. Он Роману нужен больше, чем тот ему. В этом ощущении мало рационального, больше, как и всегда, ощущений, которые при желании можно позже, со временем, разложить на рацио, но в первый момент имеет значение именно вкус, ощущение отношений. Кто-то скажет «аура» — пусть так. Сверхчувство — так. Интуиция тоже так. Говорят еще «жопой чувствую» — тоже сойдет. Названий, как и имен Бога, множество. Публичные маги предпочитают озвучивать это как «я вижу». Практикующие тоже видят, но вот Павел от слова «вижу» предпочитал абстрагироваться. Отодвинуться, если угодно. Да и вообще такое лучше вслух не произносить. Но он — чуял.

— А как же тогда? — в конец обнаглел Павел. — Отец наш сущий Роман? А я при тебе апостолом? И Илья этот тоже. Кто еще? На роль Марии Магдалины Аллу назначишь или еще кого присмотрел?

— Ты пьян! — резко сказал Перегуда, повернулся и пошел прочь, на ходу вытирая губы батистовой салфеткой, вырванной им из серебряного кольца-держателя. — Проспись. Завтра поговорим.

Служанка, упорхнувшая было, вернулась и, стараясь не смотреть на Павла, принялась убирать со стола.

— Вера, душа моя, — проговорил он, развалясь на стуле. — Принеси мне коньячку бутылочку.

— Какого пожелаете?

— Ну что-нибудь получше. Французского. Найдется?

— Найдется, Павел Евгеньевич.

— А лучше пару. И попить что-нибудь. На опохмел и вообще.

— Пить здесь будете? — деловито осведомилась она.

— С собой. — Он хмыкнул. — Навынос. Или это запрещено?

— Таких распоряжений не было, — ответила она и удалилась, неся тяжело нагруженный поднос с посудой.

Павел встал и подошел к камину. Давно он каминов не видел, с зимы, когда он с неделю жил в загородном доме одной очень непростой семьи — муж занимался бизнесом, а супруга подвизалась на политическом поприще, время от времени мелькая на телевизионном экране. У них было что-то неладное с дочерью, великовозрастной девицей, ушедшей в академический отпуск с четвертого курса МГИМО. Сначала родители, как водится, предположили болезнь, потом, по прошествии времени, заподозрили симуляцию и усилили давление на дитя и, естественно, на врачей, которые должны были эту самую симуляцию либо ее отсутствие выявить со всей определенностью. Люди занятые и прагматичные, они и действовали прагматично, как математики, раскладывая проблему на ноль и единицу, на «да» и «нет». Высокооплачиваемые эскулапы, как то и водится, не ответили ничего определенного, оставляя за собой возможность дать задний ход и вид на получение дополнительных гонораров. Впрочем, общий вердикт гласил: «Практически здорова».

А девчонка чахла и вела себя все странней. И вот тогда родители, обеспокоенные уже всерьез, кинулись искать причину, задействовав свои немалые административные ресурсы. Каким-то образом они вышли на фирму «Лад» и, собственно, на самого Петровича, который, посмеиваясь про себя, отправил Павла «врачевать». С «пациенткой» они были почти ровесниками, общий язык нашли хоть и не сразу, но довольно быстро, днем, когда предки пропадали на работе, имели возможность беспрепятственно общаться, и Павел потихоньку нашел причину якобы беспричинного угасания молодки. Ситуация оказалась банальной до предела. Некий ее знакомый время от времени занимал у нее относительно небольшие суммы денег — сто, двести, триста долларов. В семейном бюджете такие суммы ничего не значили, и поэтому их исчезновение никого не занимало, тем более что родители выдавали своему единственному чаду по две-три тысячи карманных долларов в месяц. Знакомый же брал явно без отдачи, а когда девушка на очередную просьбу отказала, и отказала категорично, тот затаил обиду и нашел способ отомстить, наведя, как говорят в народе, порчу. Ясное дело, не сам, на это у него не было ни знаний, ни умения, ни даже предпосылок, если таковыми не считать природной злости и ненависти ко всем богатеям. Бывшая магиня, спившаяся и опустившаяся, растерявшая большинство своих навыков, на беду оказавшаяся соседкой мстительного пацана, припомнив старое и будучи в сильном подпитии, накидала на девку такого, что мало не покажется. Распутывать этот пьяный бред Павлу пришлось дня четыре. На счастье, девчонка крепенькой оказалась, в родителей пошла. Сейчас живет себе и радуется. Но зато после того коллектив ООО «Лад» еще месяц трудился, выявляя подобных спецов, готовых за пару бутылок водки натворить таких дел, от которых нормальным людям житья нет.

— Такие вам хорошо будут? — спросила Вера, вплывая в гостиную с подносом в руках, на котором кроме двух бутылок коньяка имелось штук пять разных наименований напитков безалкогольного содержания. При виде их Павел вспомнил, что в его холодильнике как раз безалкогольного питья хоть залейся, но говорить сейчас об этом было как-то неловко; попросил человека, та принесла, а он, получается, выкаблучивается, как какой-нибудь зажравшийся нувориш, привыкший капризничать, словно набалованный ребенок. Некрасиво.

Он поднялся, пошатнувшись, и для равновесия схватился за спинку стула.