Страж зверя

— Молодец, — похвалил Белого, отступая назад.

— Думаете, она оставит меня в покое? — прозвучало почти безразлично.

— На день, не больше. Влада — упрямая девочка.

— Я так и думал, — вздохнул парень. — Но вот актриса из нее никакая.

— Зато как старается — загляденье просто, — я усмехнулся.

— Не разделяю вашего энтузиазма, — страж наконец-то взглянул на меня. — Святая кровь!

— Что?

— Вы вчера пили на пару с Тивором? — он схватил меня за руку и захлопнул дверь.

— Вчера — нет, а вот сегодня планы были.

Лист замер.

— Дроу убрались из замка, от вас отстали советники и вы нашли способ создавать золото из воздуха?

— Золото из воздуха? — а забавная идея-то. Нет, из воздуха, конечно, ничего не получится, а вот из чего-нибудь другого, похожего по составу…

— Князь, — Лист щелкнул пальцами, заставив моргнуть. — Не отвлекайтесь.

— Наглый мальчишка, — я сел в кресло, предлагая последовать моему примеру. — Сегодня первый день исхода, в замок пожалует Нарина.

— Первый день чего? — он медленно опустился напротив и, склонив голову набок, подпер ее кулаком. Какой-то не мужской жест. Ну да речь сейчас не об этом.

— Все забываю, что ты не малеец. Раз в год служительницы Астраты на суман покидают стены храмов и идут, что называется, в народ. Основная их задача — доносить волю богини и предсказывать. К нам явится Нарина. Во дворце она пробудет до следующего новолуния, беседуя с обитателями.

— И вы первый в списках страждущих?

— Не я — мы.

Лист застыл на вдох, а потом расхохотался. И я поймал себя на том, что в который раз невольно вслушиваюсь. Что-то такое было в его смехе, да и в голосе, что заставляло меня неизменно слушать стража. Меня! Того, кто собственный внутренний голос игнорирует на раз-два. Видимо, совсем с ума сошел, старый маразматик.

— Запомни это настроение, оно тебе пригодится.

— П-простите, — выдавил из себя Белый. — Думаю, ваша пифия откажется со мной говорить, как только увидит.

— Я бы на твоем месте не надеялся.

— Посмотрите. Так пьянка затевается в честь нее?

— Не в честь, — я вздохнул, страж выгнул брови, из-под маски мальчишеским озорством сверкали зеленые глаза. — Она одна из самых сильных пифий и одна из самых сумасшедших. Ты знаешь, откуда подобные ей черпают свои силы?

— Из клиента, но я встречал только видящих.

— Да. А теперь представь, сколько энергии высасывает пифия.

— Слушайте, князь, у вас прям куда ни плюнь — в белого пушного зверька попадешь. Может, это проклятие?

— Это лишняя ложка варенья к чаю, положенная князю. Бесплатный паек.

— Горчит варенье-то.

— Иногда, — пожал я плечами.

— И когда она прибывает?

— Ближе к вечеру, — легко поднявшись на ноги, направился к ванной. — Я сейчас в душ, а потом пойдем в камеры. Хочу, чтобы ты кое на кого посмотрел.

— Как скажете, — кивнул паренек.

— Когда ты понял, что тот дроу — не дроу?

— Как только «темный» вышел вперед, — спокойно ответил Белый. — Он немного отличался от остальных: нервничал, дыхание неровное было, и моргал эльф-не-эльф слишком часто.

— Моргал? — я развернулся к стражу всем телом. А при чем тут это?

— Метаморфы стараются держать данную особенность в секрете, но для того, чтобы не потерять себя в чужом облике, они в первую очередь фиксируют внимание на каком-то незначительном жесте или движении, характерном только для них. Разброс небольшой: кто-то шевелит пальцами, кто-то моргает, кто-то теребит в руках одежду. Это даже больше физиологическое, нежели сознательное. Первое простое движение — первый виток, якорь, который поможет прийти в себя. Меты повторяют его снова и снова, чтобы не потеряться в чужой личности.

— Откуда знаешь?

— Актер у нас был метаморф. Он и рассказал, — улыбнулся Лист.

— А ты, оказывается, опасный вампир.

— Не опаснее вас, князь, не опаснее.

Я фыркнул и ушел в душ.

М-да, а Белый не напрасно от меня шарахался: морда словно после трехнедельного запоя. Поиграл с хаосом… Даже кончики ушей покрыты синюшной сеткой вен. Маску, что ли, у стражей одолжить? Собственно, а зачем? Кому не нравится — может смело выколоть себе глаза, обижаться не стану, так и быть.

Выход из ванной незамеченным не остался. Лист как-то странно покосился сначала на полотенце, обмотанное вокруг бедер, потом на босые ноги, потом глаза метнулись на грудь, а потом он вообще уставился себе в чашку, сложив губы куриной попкой.

— Ты что вдруг засуетился? — я выгнул бровь, мальчишка весь подобрался, но взгляд мой встретил вполне открыто, с легкой насмешкой.

— Да вот подумалось, что ваши бледные мощи вижу чаще, чем хотелось бы.

— Зачем тогда Владе отказал? — полотенце упало «случайно», очень уж хотелось увидеть реакцию новенького. Но Лист упорно, все с той же насмешкой, смотрел мне в глаза. Да, Кристоф, совсем ты умом тронулся, и хаос тут совершенно ни при чем. — Такой шанс упустил.

— Не отделаюсь же потом. Нет. Мне проще следующего выходного дождаться.

— Зря ты так, — я уже застегивал рубашку. — Влада — девочка неплохая, слегка избалованная родителями и развращенная знатью, но, по сути, неплохая.