Стража Лопухастых островов

— Ну, не башня… дама. То есть Маргарита Геннадьевна… Ей бы шагнуть назад, а она встала и верещит… А сбежали мы со Степкой, когда увидели, что никто не пострадал.

— И слава Богу, что никто… Ты должен пойти к ней и как следует извиниться.

— Ну, мама! Ну… как-нибудь потом, ладно?

— Она, бедная, призналась, что после этого случая будет икать от ужаса до конца своих дней…

— Ох уж… Да если бы шина и попала в нее! Все равно, что бубликом по водокачке.

— Игорь, как тебе не стыдно!.. Кстати, о водокачке. Папа приходил обедать и рассказал, что у них на станции ЧП.

— Небось, опять трубу разорвало?

— Не о том речь! В систему очистки попали два ручейковых квама! Этакие мореходы-путешественники! Надумали в лодке из сушеной тыквы отправиться по озеру на Малый Лопуховый остров, к друзьям! Не рассчитали силы, течением их затянуло в приемный шлюз, они застряли у первого фильтра. Пришлось выключать насосы, доставать…

— Вот растяпы! А дальше что?

— А дальше ничего интересного. Отругали, отвезли вместе с лодкой к ручью, велели больше не соваться на открытую воду…

— Кстати, о воде, — быстро сказал Степка, чтобы мама не вспомнила об извинениях. — Квамы запрудили Говорлинку. А на берегу я встретил Генку Репьёва. Он хотел бродить в речке, да я отговорил…

— Ты его как-нибудь приведи к нам. Вместе с Ёжиком. Я их вылеплю. Будет сувенир: «Юный поэт из Малых Репейников и его говорящий Ёжик».

— Ладно! Только позже, когда Ёжик выздоровеет. У него то ли пневмония, то ли ОРЗ. Мы со Степкой бегали, искали лекарство…

— Кстати, что это за Степка? Я такой личности в кругу твоих приятелей не помню.

— Она недавно приехала, к деду с бабкой. Случайно познакомились, когда… — он чуть не брякнул «когда она уронила на меня утюг», но представил мамины большие глаза. — Когда я шел по Земляничному проезду.

— Вот так шел и познакомился? Весьма отрадно.

— А… прочему отрадно?

— Значит, растешь, раз появился интерес к девочкам…

— Ой, да какой там интерес! — опять взвыл Ига. — Она малявка, ей девяти лет нет! У нее еще не все зубы выросли!

— Это неважно. Знакомство с девочкой всегда облагораживает мальчика.

— Ага, она облагородит. Вот ты увидишь, когда придет. Она еще больше чучело и «найденыш», чем я… Мама, а что у нас есть в холодильнике?

— Борщ и котлеты. Сейчас разогрею… Или сам?

— Я не хочу есть!

— Ты никогда не хочешь есть. А кто обещал соблюдать режим?

— Кто бы это? — Ига поднял глаза к потолку.

— Молодой человек, вы сейчас получите по загривку.

— Но режим же нужен в учебное время, а сейчас почти каникулы!

— «Почти» не считается.

— Считается, считается! Мам, а соку случайно нет?

Мама внимательно посмотрела на неисправимого «найденыша».

— Сок случайно есть. Апельсиновый. Возьми в холодильнике коробочку. Но не забудь, что тебе надо извиниться перед Маргаритой Геннадьевной.

— Ну, ма-а… Потом, ладно? Когда она перестанет икать… А сок с трубочкой?!

— С трубочкой, несчастье ты мое, с трубочкой…

2

Тонкие пластмассовые трубочки для «сокососания» Ига собирал где только мог. Это был строительный материал. Ига уже целый год сооружал из трубочек ни на что не похожую конструкцию. Он так и называл это свое создание — «Конструкция».

Ига просовывал в трубки тонкие проволочки, скручивал их, выгибал кольцами и спиралями. Бывало, что он соединял трубочки каплями сосновой смолы, которую находил на пахнущих лесом поленницах (в Малых Репейниках было еще немало домов с печками). Иногда спаивал проволочки оловом, а пластмассу склеивал ацетоном. Получалось что-то невообразимое. Вначале Ига изготовил нечто напоминающее модель решетчатого подъемного крана с тонкой башней и длинной стрелой. Потом, почесав кудлатый затылок, задумчиво изогнул башню дугой, а стрелу свил спиралью. Укрепил их в таком виде на дощатой подставке. Это стало основанием конструкции. После того Ига стал наращивать хитрые ответвления, всякие детали из ажурных пирамид, кубиков и конусов, соединял их плавными трубчатыми дугами и плетеными мостиками.

Зачем он это мастерил? Ига не знал. Нравилось, вот и все. По какому плану строил Конструкцию? Да без всякого плана! Как говорится, по наитию. Наверно, вот так сочиняют свои сонаты и симфонии композиторы — прислушиваются к своим внутренним мелодиям и, нащупав самую хорошую, начинают обрадованно молотить по клавишам. Что-то внутри подсказывало Иге: именно здесь надо изогнуть разлапистую ветку этого решетчатого дерева, именно сюда пристроить склеенную из трубок фигуру, похожую на морскую звезду…

На краю доски Ига укрепил воротца из толстой алюминиевой проволоки. И повесил под ними маятник от старых часов-ходиков, который нашел в мусоре за сараем. Для чего? Ига опять же не знал. Но, видимо, маятник был нужен Конструкции. Когда Ига удачно приращивал к ней новую деталь, Маятник сам собой принимался качаться. Будто под часами. И (можете не верить, но это правда) в тишине слышалось отчетливое «такки-так», хотя, казалось бы, «такать» было совершенно нечему.

Папа присматривался к работе Иги с интересом и молча. Но однажды не выдержал.

— А какова все-таки у этого сооружения функциональная нагрузка?