Стража Лопухастых островов

— Тогда давайте пробовать! — Генка вскочил. Сейчас он сделался главный. — Вставайте все и беритесь за руки… Степка, посади Ёжика рядом, чтобы он тоже… Взялись? — И сам он ухватился за ладони Иги и Степки. Все стояли на верхнем крае ступы, кольцом. Жора бесшумно отошел в сторонку.

— Вы только не обижайтесь, ладно? — нерешительно попросил его Генка.

— За что обижаться-то?

— Ну… там, может быть, получится не совсем вежливо про вас…

— Да ладно! Была бы польза!

Генка помолчал совсем не долго (можно было сосчитать до пяти). И ломким голоском прочитал:

Чтобы богатырь наш Жора
Надорвать не смог бы пуза,
Пусть у ступы у тяжелой
Станет очень мало груза! 

«Ох, не Пушкин…» — опасливо подумал Ига. Но Жора возликовал:

— Ах ты птаха звонкая! До чего складно чирикаешь! Вот молодец! — И Генка (будто и правда птаха!) взлетел метра на четыре!

— Мама! — завопил он совсем не по-птичьи. А Жора гулко смеялся:

— Не бойся, не бойся! Не уроню!

И Генка перестал бояться. Теперь он повизгивал от восторга в невидимых, но могучих ладонях штангиста-великана. И в желтой своей одежонке трепетал в лунном свете, как осенний кленовый лист.

Лапоть, вскинув лицо, вкрадчиво спросил:

— Жора, а вы уверены, что заклиналка удалась? Там, кажется, не совсем правильная формулировка. Точнее было бы сказать «Станет очень мало веса».

— Нет, нет! — Жора осторожненько опустил юного поэта на чугунный край ступы. — Надо обязательно «груза». И все будет в нашу пользу! Сейчас увидите. Только пустите меня поближе…

Все попрыгали с чугуна в траву, а Жора (это было не видно, однако чувствовалось) ухватился за внешний выпуклый обод на ступе.

— И-эхх… — сказал Жора более гулко, чем раньше.

Ступа зашевелилась в земле, будто ожила.

— И-эхх!…

«Чпок!» — ступа взлетела в воздух и упала на краю поляны, у мохнатых черных кустов.

«Чпок» был такой, что всех толкнула воздушная волна. Казимир слетел с елки. Ёжик опять покатился по траве

— Раскупорили бутылёк, — сказал Пузырь.

Робко подошли к черной дыре, глянули вниз. Посветили фонариками. Свети, не свети, а все равно сплошная тьма, из которой несет по ногам зябкой сыростью.

— Ига… — шепотом сказала Степка и опять взяла его за рубашку. — Разве хватит сил, чтобы завалить такую ямищу?

Ига промолчал. Он не знал, хватит ли у прозрачного Жоры сил на такую работу. А ребячьи силы тут, конечно, капля в море.

— И хватит ли камней… — опять прошептала Степка.

Ее услышали все.

— Можно вычислить кубатуру шахты, — сказал Власик. — Сперва надо определить диаметр, потом площадь круга и умножить ее на глубину…

— Сейчас измерим глубину… — Соломинка снова взял шнур и камень.

— Ученый народ, — почтительно сказал над головами Жора.

Измерить глубину не удалось. Не хватило стометрового шнура. Пузырь сказал про ёлки-палки в треугольном колесе. Было слышно, как Жора почесал невидимый затылок. Соломинка стал вытягивать шнур обратно.

— Вот еще новый фокус! Зацепился, что ли? Еле тянется…

Ига взялся помогать. Но и вдвоем они едва тащили шнур. Словно кто-то внизу прицепил к нему мешок с картошкой! Остальные тоже хотели помочь, но Жора сказал:

— Дайте-ка мне…

Невидимые руки перехватили капроновый линь. Он стал подниматься над черным зевом, а метрах в двух изгибался, скользил вниз и петлями падал у смутно белеющих гипсовых ступней.

И вот в свете фонариков над краем скважины показался… нет, не камень. За конец шнура держалось круглое бородатое существо в оранжевой купальной шапочке и круглых старомодных очках..

— Добрый вечер, — сипловато сказало существо. — Извините, что я без приглашения…

Полеты

1

«Конечно, это кним! Подземный кним!» — сразу понял Ига. Со смесью боязни и непонятной радости.

Кним висел на шнуре, упираясь в привязанный камень зелеными мохнатыми лаптями. Держался одной рукой, а другой (с толстой растопыренной ладонью) заслонял от фонариков очки.

— Уберите свет! — быстро сказал Ига. Фонарики метнулись по сторонам.

— Благодарю вас… — просипел кним. Глаза его за очками теперь светились, как у большого кота. — А еще… не могли бы вы помочь мне спуститься?

Мешая друг другу, все бросились помогать, оттянули шнур от ступы, подхватили и опустили тяжелого книма в ромашки.

— Благодарю вас, — опять сказал кним, одергивая свой костюм. Хотя какой там костюм! Это было что-то вроде халатика, сшитого из покрытых паутиной лоскутков. Лапти торчали из под разлохмаченного подола. А шапочка (если на нее падал свет) похожа была на половинку большущего апельсина.

Кним покашлял, как старый курильщик.

— Я еще раз прошу прощения, что обеспокоил вас визитом…

— Что вы, что вы! — поспешно сказал Лапоть. — Нам крайне приятно пообщаться с… представителями местного населения.

— А мне приятно с вами… да. Но неловко, что я должен обременить вас одной просьбой.

— Не стесняйтесь, — сказал Лапоть.

Кним покашлял опять.