Стража! Стража! (пер. С. Жужунавы под ред. А.Жикаренцева)

– В таком случае шансов гораздо больше, чем один на миллион, – вывел заключение Моркоу. – Может, один на сто. А если дракон летит медленно и язвимое место у него большое, этот шанс превращается практически в определенность.

Губы Колона было зашевелились, готовые исторгнуть: «Да, определенность, но ведь все равно может получиться…» О нет! Он потряс головой.

– Что же тогда делать? – произнес он вслух.

– Каким-то образом надо понизить наши шансы, – предложил Шноббс.

Наконец, ему удалось выдолбить небольшое углубление в цементе, рядом со средним прутом. Немного, но для начала пойдет.

– Может, тебе чем-нибудь помочь? – осведомился патриций.

– Нет, спасибо.

– Ну, как хочешь.

Решетка была древней, но прутья глубоко уходили в камень, а под корой ржавчины в них оставалось достаточно железа. Работы надолго, но все-таки это занятие, требующее блаженного отсутствия всякой мысли. Хорошая, честная борьба; ты знаешь, что если будешь вот так отколупывать кусочек за кусочком, то в конце концов продолбишь дыру.

Проблема заключалась в этом «в конце концов». В конце концов Великий А'Туин достигнет границы вселенной. В конце концов погаснут звезды. В конце концов Шноббс возьмет да помоется, хотя последнее, наверное, потребует радикального пересмотра природы Времени.

Но он упорно долбил цемент, пока его внимание не привлекло нечто странное – мимо окошечка, медленно планируя в воздухе, падало что-то маленькое и изогнутое.

– Арахисовая скорлупка? – спросил сам себя Ваймс.

В зарешеченном отверстии возникло лицо библиотекаря, обрамленное трубкообразными челюстями. И одарило Ваймса улыбкой, не ставшей менее жуткой от того, что тот видел ее вверх ногами.

– У-ук?

Орангутан плюхнулся со стены на пол, схватился за прутья и принялся тянуть. На бочкообразной груди в сложном танце напряжения ходуном заходили мускулы. Широкая желтозубая пасть в молчаливой сосредоточенности хватала воздух.

Наконец раздался глухой скрежет, прутья поддались и разошлись в стороны. Отпустив их, орангутан протянул лапы в зияющую дыру. А потом самые длинные во вселенной руки Закона подхватили Ваймса под мышки и одним рывком выдернули наружу.

Стражники рассматривали творение своих рук.

– Отлично, – первым подал голос Шноббс. – Итак, каковы шансы, что человек, стоящий на одной ноге, со шляпой, надетой задом наперед, и носовым платком во рту – каковы шансы, что такой человек попадет дракону в язвимое место?

– М-м-ф, – отозвался Колон.

– Думаю, шансы довольно высокие, – ответил Моркоу. – Хотя с носовым платком мы, наверное, переборщили.

Колон выплюнул платок.

– Решайте быстрее, – заявил он. – У меня уже нога занемела.

Едва устояв на скользком булыжнике, Ваймс оперся рукой о стену и воззрился на библиотекаря. В данный момент он переживал нечто близкое к потрясению. Правда ему повезло, другие люди переживали это «потрясение» в гораздо более неприятных обстоятельствах. Обычно подобные обстоятельства складывались, если кому-нибудь вдруг приходило в голову начать свару в «Залатанном Барабане», в то время как библиотекарю хотелось осушить свою кружечку в тишине и спокойствии и поразмышлять о жизни. А вообще, это потрясение заключалось в том, что библиотекарь, может, и похож на набитую резиновую грушу, только груша эта набита не чем-нибудь, а сплошными мускулами.

– Это было поразительно, – наконец выговорил капитан.

Его взгляд упал на перекрученные прутья. В глазах у Ваймса потемнело.

– Ты случаем не знаешь, где Воунз? – спросил он.

– И-ик! – библиотекарь сунул ему под нос изорванный клок пергамента.

Ваймс с трудом разобрал слова.

«…угодно павелетъ… принемая ва внимание… как прабьет полдень… девитса чистая и высокавороду… соглашение между правителем и гаражанинами…»

– В моем городе! – прорычал он. – И это творится в моем городе, черт бы его побрал?!

Обеими руками он схватил библиотекаря за шерсть на груди и поднял орангутана на уровень глаз.

– Сколько сейчас времени? – рявкнул он.

– У-ук!

Длинная, покрытая рыжей шерстью рука развернулась, тыкая пальцем вверх. Взгляд Ваймса последовал в указываемом направлении. Солнце очень смахивало на небесное тело, которое почти достигло пика своей орбиты и теперь предвкушает долгий, ленивый спуск под одеяло сумерек…

– Этого я не допущу, тебе понятно?! – проорал Ваймс, продолжая трясти орангутана.

– У-ук, – библиотекарь указал на землю.

– Что? Ах да, прости.

Ваймс наконец опустил орангутана, который, впрочем, разумно решил не раздувать проблему. Человеку, рассерженному настолько, что он, сам того не замечая, поднимает триста фунтов живого орангутаньего веса, – такому человеку лучше не говорить ничего лишнего.

Ваймс оглядел дворик.

– Отсюда как-то можно выбраться? – спросил он. – Я имею в виду не по стенкам.