Стража

Наученный российским и тем более заграничным кинематографом, Вадим был уверен, что ни одно ранение не победит чудовище. Хочешь остановить Голема — руби ему башку с плеч… А если он глиняный? Если меч застрянет в странной плоти? Живой, как… Вадим вспомнил впечатление катка. Всё правильно. Как одна единственная мышца. Бескостная. Но тяжёлая… Что тебе даёт это знание?

"Болтаю много. Слишком много анализа и теорезирования. А если всё же попытаться снести ему голову? Вот где попытка реально перейдёт в пытку, если ошибёшься. А если ошибёшься? Если башка здесь никакой роли не играет?"

О себе Вадим знал, что плохо ориентируется в определении размеров. Какой у этого типа рост? "А фиг его знает! — безмятежно сказал Митька. — Тока чтоб его достать, тебе придётся ох как мощно прыгнуть!"

Голем мчался на Вадима. Встать на ноги — единственное, до чего Вадим додумался. Сидеть страшно — аки агнец на заклание, тёпленький и покорный, хоть голыми руками его бери. А на ногах увереннее…

Увереннее. И мысли всякие появляются.

Ещё до конца не продумав смутного, сумасбродного плана, Вадим медленно, мелкими, но старательно имитируемыми широкими шагами "пошёл" навстречу Голему. Меч опустил.

Голем заревел ещё громче и прибавил скорости. Отблеск танцующего на торце дома огня обманул его. Вадим шёл — перебирая ногами на месте. Детское подражание шагистике. "На месте-е-е!.. Стой! Раз — два!"

На счёт "два" Вадим прыгнул в сторону.

Воздух, возмущённый быстро несущейся тушей, опахнул его.

Голем до ящиков чуть-чуть не добежал. Подвела походка, машинально подмеченная Вадимом: чудище едва поднимало колени. И Голем споткнулся о кирпичную кладку и, вытянув ручищи вперёд, рухнул между контейнерами. Он ещё падал, а Вадим упёрся в ближайший мусорный ящик и валил его на противника. Полностью свалить не позволяло узкое расстояние между контейнерами. Но ударом ноги Вадим заклинил ящик так, что, пожелай Голем подняться, сцепленные контейнеры даже не дрогнут.

Как и было рассчитано, Голем сначала попытался сбросить заклинивший ящик и только после неудачных рывков толстым задом на четвереньках попятился из вонючей ловушки. Когда показались круглые широченные ноги, Вадим замахнулся мечом, держа его, как топор. Удар получился неожиданно лёгкий и мягкий. Голлем замер на мгновение в позе беспомощного слепца, что-то ищущего на полу. Сначала подломилась рука (вторая — убедился Вадим — отрублена по локоть), потом разъехались ноги…

Вадим недоверчиво смотрел на груду плоти и боялся дёрнуть меч к себе. А вдруг — убери он оружие — чудовище оживёт? Но Голем лежал неподвижно, как лежат записные пьяницы, наткнувшись на подобие постели, — распластавшись: а, всё трын-трава! И даже спрятанная милосердной тенью ящиков голова, откатившаяся к стене дома, не вызывала никаких чувств.

Огни всё шевелились, и Вадим поднял сухие тяжёлые глаза.

Боевики Чёрного Кира шли к нему, держа в руках странные факелы…

32.

А из-за "лесного уголка" появились Чёрный Кир и Всеслав.

И Вадим сразу ослабел. Шагнул в сторону, с трудом сунул один меч за спину, другой в набедренные ножны. Сесть на кирпичную кладку оказалось делом не простым. Измятое весом Голема, тело внезапно вспомнило обо всех своих несчастьях и горестно заныло.

— Вадим, почему до сих пор здесь?

— Что случилось, рыцарь?

Подошли факельщики, и ничего объяснять не понадобилось. Хватило одного слова:

— Дрался.

Спину Голема, его бесстыдный зад и конечности обтягивала кожа жёсткая, почти древесная, покрытая не то волосками, не то шипами. Вадим разглядел эти шипы и присмотрелся к своей левой руке, той, что без его ведома вынула набедренный меч и сдерживала первый натиск Голема. Рукав содран напрочь, кожа уцелела чудом — во всяком случае, её можно разглядеть под засыхающей кровью. И, естественно, уцелела частично.

— Ну что, бедолага, дышать можешь?

Всеслав присел перед Вадимом.

— Давай лапу, гляну, что у тебя там.

Справа от себя он положил небольшой мешок с объёмной, но лёгкой поклажей. "Приправы", — безразлично вспомнил Вадим.

— Посвети сюда, — велел Всеслав одному из факельщиков.

Вадим узнал Андрея. "Когда я с ним разговаривал? Неужели вчера?"

Факел оказался совсем близко, и Вадим некоторое время смотрел на изящную полированную палку, прежде чем узнал в ней ножку стула или журнального столика. Боевики сжигают мебель. Удобно. Небось, из соседних домов повыволокли. А что — ни рубить, ни пилить. Побросали — подожгли.

— Держись. Сейчас немного больно будет, — невнятно сказал Всеслав.

Руку точно кипятком ошпарило. Вадим рванулся спрятать её от Всеслава, но тот держал крепко и продолжал поливать жгучей жидкостью из пластиковой бутылки.

— Что… Господи, что это?

— Спирт. Воды нет, и некогда её искать. Не дай Бог инфекция какая, уж лучше сразу почистить. Сиди смирно. Я тебе с плеча рвань срежу, чтоб ожогов не касалась.

Он склонился над плечом Вадима и пробормотал:

— Вот ещё случай… Кирилл! Вадим обойдёт все костры по часовой, перед тем как я начну вызывать.

— Зачем?

— Быстрей восстановится.

— Раз надо…