Стража

И вдруг Вадимов волк, огрызающийся — пугая, крадучись пошёл по центру палаты. Кровавые глаза следили за его ходом, однако их обладатели не двигались: стояла полная луна, но полночное светило ещё не являлось их взглядам. Волк остановился у низкой дверцы. Такие вели в коридоры или в небольшие помещения служб терема. Вынужденное по милости волка остановиться, посольство занялось взломом. Дубовая дверца не поддавалась, но вскоре за нею послышался приглушённый голос. И голос этот, слабый, измученный, выкрикивал явно не приглашение войти. Когда стало ясно, что дверь не прорубить и что увещевания на несчастного не действуют, подал голос волк. Он зарычал и вдруг зашёлся в неумелом собачьем лае, при звуках которого добровольный смертник замолк. Нормальному собачьему лаю он поверил. Дверь неуверенно открылась, и за нею обнаружился Сеид, израненный уже не только медведями, но и нелюдями, пытавшимися добраться до него. Взгляд на комнату, в которой он прятался, подтвердил догадку, что пленник обрёк себя на смерть. Вот только сознательно, или это получилось нечаянно: убегая от ужаса превращения в красноглазую тварь, он вбежал в помещение без окон и с единственной дверью — дверью-границей между смертью и миром кошмаров?..

Сеид наотрез отказался уходить от хозяина. Вадим, "слушавший" и "видевший" его речь, перевёл так: однажды кочевники напали на русскую деревню; по "счастливой" случайности там оказался Чёрный Кир с дружиной; результат столкновения — сожжённая деревушка (дружинники чёрного Кира в боевом безумии убивали всех подряд) и верный раб-игрушка Сеид, благодарный за пощаду в земном аду.

Фанатичность кочевника (ненормальная, поскольку руку к ней приложил Чёрный Кир) и нехватка времени — вот два условия, которые не позволили посольству убедить живого человека покинуть терем Чёрного Кира.

Охранительный ритуал Скиф Всеслав провёл в сумасшедшем темпе, но тщательно. А маг и алхимик Август собственноручно надел на шею Сеида одну из серебряных цепей.

… Андрей наклоняется над одной из лежащих фигур — одна рука на ещё призрачном плече, другой — тянет тень за руку. Всеслав недовольно засопел. Эти, нематериализованные, они ведь тоже как вампиры. Как бы Андрею плохо не стало. Обессилят его, сами того не желая… Кочевника крестили перед вторым пришествием Шептуна-Деструктора. Именно тогда их отношения с Чёрным Киром "хозяин — раб" перестали быть идеальными. Время не то. Сеид стал равен Чёрному Киру хоть в вере. И перешёл из категории "раб-игрушка" в категорию личного слуги-наперсника, всё ещё преданного по гроб, но имеющего право высказать вслух кое-какие мысли, а то и недовольство.

В современном мире Андрей, похоже, оказался сдерживающим началом в жизни Чёрного Кира.

Всеслав остановился на этой мысли, прибавив к ней ещё одну. В прежние пришествия Шептуна они все были сначала крепкими взрослыми мужчинами, а затем не менее крепкими стариками. Кроме Вадима. Его всегда искали и находили в странном возрасте — на переходе от подростка к юноше. Сейчас все уравнялись с Вадимом в возрасте. Всем им по двадцать плюс-минус… Может, сейчас удастся избавиться от Шептуна навсегда и вздохнуть свободно, зная, что будущее безоблачно, что в нём, в этом благодатном будущем, не найдётся недоумка, который захочет вызвать на многострадальную землю чудовище?..

34.

Всеслав так стремительно вошёл в комнату, что присевший рядом с Денисом Митька испуганно вскочил.

— Что случилось?

— Пока ничего. Есть дома зеркало в человеческий рост?

— В комнате родителей.

— Идём.

— Всеслав, подожди секундочку.

— Секундочка может оказаться роковой, отец Дионисий.

— Я понимаю. Но всё же. Ты не слишком увлёкся магией?

— Это всё равно, что спросить у рыбы, не слишком ли она увлеклась водой.

— Шептун может поймать тебя на твоём увлечении.

— Денис, пойми, я ничего не изобретаю, чтобы заниматься магией. Идёт цепь идеально связанных событий, и грех не воспользоваться и не подкорректировать их. Так что молись, отец Дионисий, за здравие раба Божьего Вадима и за наш успех в затеянном не нами мероприятии.

В дверях родительской комнаты появился Митька. Он-то воспринимал события с восторгом, и даже несчастье с Денисом не охладило истового ожидания всяческих чудес.

Всеслав крупно зашагал к нему.

Высокое зеркало являлось частью трёхстворчатого шкафа. Всеслав недовольно поморщился, обнаружив, что оно состоит из трёх прямоугольников. До верхнего человек головой не доставал, а вот нижний резал по колено.

— Не будем обращать внимания, — сквозь зубы проговорил Всеслав. — Нас крайне интересует только голова. Митька, иди сюда.

Митька с готовностью встал между ним и зеркалом. Про себя он поклялся быть послушным до омерзения, лишь бы стать в ЭТОЙ компании брата своим.

— У вас с Вадимом почти одинаковые глаза. Я не ошибаюсь?

— Нет. Мама говорит, что и форма, и цвет совпадают.

— Единственная проблема — рост.

Митька притих. Вадим и его друзья высокие. С этим не поспоришь. Вон Славка — спокойно смотрит из-за его, Митькиной, головы.