Страждущий веры

— Они спасли меня от ненниров и будут нашими гостями, — твёрдо заявила Эйтайни. — У нас мир.

— Только на бумаге, — резонно заметил Асгрим, но принцесса не стала его слушать и потянула Вейаса вперёд.

Я пожала плечами и пошла следом.

— Погоди! Не по белому же пути! Их все увидят, — бросился вдогонку стражник. — Кто-нибудь обязательно в заваруху полезет!

— Так ты и будешь следить, чтобы не полезли! — раздражённо бросила Эйтайни. — Лучше они увидят наших гостей сейчас, чем потом изобьют по незнанию.

Изобьют?! Мне здесь не нравится!

Асгрим с сомнением фыркнул, но ослушаться не посмел. Пристроился в хвосте нашего строя, водрузил на плечо алебарду и чеканил шаг, стараясь держаться от меня на расстоянии вытянутой руки.

За поворотом нас ждал грандиозный зал, огромный, как город. У самого входа в нишах внутри стен ютились загороженные деревянными заборами хлева для чёрных овец и коз. Дальше располагались вырезанные в скале жилища: помельче — занавешенные холстинами, побольше — мохнатыми шкурами, а в самом конце встречались и с деревянными дверями. Толпившиеся у помещений жители оборачивались на нас и подозрительно всматривались. Стариков было мало, детей совсем не видно, женщин со скрытыми полупрозрачными вуалями лицами — чуть-чуть. В основном — молодые мужчины, немного ниже обычных людей, более тонкие, гибкие и изящные. Все до одного вооружены короткими изогнутыми мечами. Многие демонстративно клали руки на эфесы, доставали до половины клинки из ножен, делали шаг нам навстречу, но заступать дорогу не осмеливались. То ли их останавливал свирепый взгляд принцессы, то ли направленная в их сторону алебарда стражника.

— Почему они нас так ненавидят? — шепнула я Асгриму, раз уж Эйтайни с Вейасом нас обоих игнорировали.

— Так за что вас любить? — с иронией усмехнулся стражник. — Вы согнали нас с земли, на которой жили наши предки, вы преследовали и убивали нас, пока не выдворили на самый край. И отсюда уже выживаете: рубите наши леса, мучаете пахотой землю. Скоро нам придётся бежать в Утгард, а потом и в ледяную пустыню Хельхейма, чтобы погибнуть там от холода и голода, — Асгрим надвинулся совсем близко, зло заглядывая в глаза. Алебардой не тыкал, но всё равно было страшно. — Старый Ниам устал от войны и заключил с орденом перемирие, но мы-то знаем, что это лишь отсрочка. Мы слабы и плодимся слишком медленно, чтобы дать отпор вашей жадности.

— Извините, — пробормотала я. Никогда не смотрела на всё с такой стороны.

— Да кому нужны твои извинения? — сплюнул он мне под ноги.

Я потупилась и больше не пыталась с ним заговорить. Ещё чего доброго заколет.

Из общего зала ветвились широкие ходы с высокими потолками. Зелёные отсветы от кристаллов бегали по лицу и одежде. Ноги скользили по гладко отшлифованному камню, лошади спотыкались и чуть не падали, но Эйтайни уверенно вела нас вперёд. Вскоре мы упёрлись в дубовую дверь, оплетённую железным кружевом в виде цветущего вереска.

Принцесса обернулась к Асгриму:

— Отведи их лошадей на конюшню.

— Я не мальчик на побегушках, а капитан дворцовой стражи!

Эйтайни припечатала его презрительным взглядом:

— Я исправлю это недоразумение, как только стану королевой.

Асгрим скривился и повёл наших лошадей, куда было велено. Жалко бедолагу. Я бы тоже на всех кидалась от такого обращения.

Эйтайни отперла дверь и покинула нас, предупредив, чтобы не попадались на глаза её сородичам.

Мы вошли в небольшой круглый зал. Потолок был настолько низкий, что мы едва не упирались в него головами. Воздух с трудом пробивался через маленькие отдушины в стенах. Единственной мебелью служили два каменных ложа, застеленные оленьими шкурами. Вейас уселся на полу и сверлил взглядом закрытую дверь. Безнадёжно махнув на него рукой, я улеглась на шкуры. Они пахли мускусом и кололись даже сквозь одежду, лежать на них было жёстко. Я долго ворочалась, отыскивая удобную позу. Хлопнула в ладоши, как показывала Эйтайни, чтобы приглушить свет магических кристаллов, и задремала. Вейас долго бродил вокруг как неприкаянный. Когда его шаги стихли, я приоткрыла один глаз. Брат постоял надо мной, раздумывая, а потом лёг рядом. Я потянулась обнять его.

— Правда, она красивая? — он будто бредил. — Красивее луны и солнца, красивее самого неба. Волосы мягче шёлковой вуали, глаза глубже бездонных омутов, губы ярче крови…

О боги! Сейчас любовные баллады сочинять начнёт. Брат мой, Ветер, за что мне всё это?! Я подскочила и забилась в дальний угол. Там и дремала, привалившись к стене, пока не вернулась Эйтайни.

— Переоденься, — она швырнула мне ворох тряпок и подошла к Вейасу.

Он притянул её к себе и зашептал что-то. Она засмеялась, принялась гладить его по волосам и целовать. У брата было такое лицо, будто он вот-вот замурлычет.

— Что это за тряпки? — выкрикнула я громче, чем следовало.

Эйтайни снисходительно глянула на меня:

— Это платье. Девушки иногда их надевают, чтобы нравиться мужчинам.

— Я знаю, что это, я не понимаю, зачем подметать этим пол, — я развернула перед ней непомерно длинные рукава.