Страждущий веры (СИ)

— Это потому что в твоей легенде ни слова нет о том, каким он был на самом деле. Любил ли он ковыряться в носу? А, может, у него плохо пахло изо рта и были гнилые зубы?

— Он был самым лучшим, самым воспитанным и самым красивым. И не было у него никаких гнилых зубов!

Я нашла рядом ещё одну шишку, чтобы швырнуть в нахальную рожу, но Микаш придвинулся вплотную и развернул меня к себе.

— Ты сама говоришь о нём, как о человеке, как о мужчине, в которого влюблена без памяти.

Он издевался, а я от возмущения не знала, что ответить. Попыталась вырваться, но куда мне против этого борова. Микаш примирительно отпустил меня и отодвинулся.

— Нет никаких богов: ни твоих, ни наших степных, ни бога этих припадочных бунтовщиков с юга. Есть только мы, — он ударил себя в грудь ладонью. — И они, — указал на посапывавших неподалёку туатов, — демоны. Нас можно увидеть и пощупать, а остальное выдумки, чтобы бессмысленность жизни оправдать.

— Люди без дара демонов не видят и тоже не верят. Значит, туаты тоже не существуют?

— Для обычных людей — нет, пока те не начнут сводить их с ума своими плясками, — Микаш задумчиво уставился в огонь. Кажется, я загнала его в угол его же доводами, но он нашёлся довольно быстро: — Тем больше причин отправиться в Хельхейм. Там и увидим, был ли твой Безликий богом и существовал ли вообще.

Я задрала голову, пытаясь увидеть звёзды, но заснеженные ели и высившиеся над ними горные пики заслоняли небо. Но ведь они всё равно существуют: и звёзды, и небо, хотя сейчас их не видно. И Безликий тоже. Не важно, что мы найдём в Хельхейме. Быть может, там всё будет также сокрыто вечными льдами, но в своём сердце я почувствую его.

Я зажмурилась. Заскрипел под лапами снег. Послышалось глухое рычание. Не открывая глаз, я видела, как из извивающихся языков пламени вылезает огненный зверь. По телу растеклось приятное, бодрящее тепло, обволокло, когда он положил мне на колени свою огромную голову. Я гладила, перебирала пальцами огнистую шерсть. Зверь тоже не существует ни для кого, кроме меня, но я знаю, он подлинный, настоящий, что бы там ни говорили.

27.

— Поднимайся, соня, а то опять завтрак пропустишь, — ласково прошелестел голос Вея.

Я удивлённо распахнула глаза и уставилась в его таинственное в ночном сумраке лицо. Он обнимал меня и улыбался одними глазами.

— Я заснула на дежурстве? — сокрушенно спросила, хотя прекрасно знала ответ.

— Не переживай, никто не видел, — брат ласково потрепал меня за щёку, заставляя улыбнуться.

— Микаш видел, — я отвернулась.

Сколько времени мы уже провели на этой стоянке? Я давно потеряла счёт дням. Или дни сами потерялись неуловимыми тенями в царстве холода и вечной ночи.

— Кому какое до него дело? — Вей встал и потуже затянул пояс на одежде, чтобы не пропускать к телу лишнего холода.

— Я слабая, да? Я только мешаю.

— Не хандри. Я тоже мёрзну и валюсь с ног от усталости. Если бы не ты, я бы давно сбежал в Ильзар. И отец до конца жизни считал бы меня ни на что не годным слабаком. Но вот он я, одолел пол-Мидгарда, победил с десяток демонов без посторонней помощи, потому что ты вдохновляла и заставляла бороться. И сейчас, я уверен, всё получится, если ты будешь верить. Не только в меня, но и в себя тоже. Ты не хуже, чем любой из этих демонов и уж точно лучше меня и этого «пещерного длиннобородого» Микаша. Ну же, ответь, мы сможем, вместе, вдвоём? Если нет, то я попрошу туатов отвести нас обратно в Упсалу, тоже вместе. Потому что мы одно целое, и порознь нам нельзя.

Он снял рукавицу и протянул мне раскрытую ладонь.

— Нет, я... извини, — я тяжело вздохнула и заглянула в его глаза, уставшие, но полные решимости. Пушок на щеках превращается в щетину. Он взрослеет, мужает, скоро станет рыцарем, доблестным высоким лордом, как отец, лучше, чем отец. Я переплела с ним пальцы, а потом, не выдержав, обняла за плечи. — Я не буду больше хныкать. Ты прав, мы всё преодолеем вместе.

Мы направились к костру. Туаты разложили на бревне карту и, тыкая в неё пальцами, что-то бурно обсуждали вместе с Микашем. Я не переставала удивляться, насколько легко он влился в их компанию, учитывая, как настороженно они смотрели на него вначале. Да и сам он говорил, что не очень их жалует. Вот они хором засмеялись, покивали друг другу и расселись завтракать.

— Пару таких переходов и, если не возникнет трудностей, будем у заледенелого моря на исходе следующего месяца.

Два перехода?! Сдохнуть! Нет, я обещала не ныть, я выдержу, я смогу. Чтоб я сдохла прямо сейчас! Но я улыбалась и ела, старательно делая вид, что так же воодушевлена, как в начале пути. Я обязана дойти!

Дорога потянулась по кручам в гору, по обдуваемому всеми ветрами плато, вдоль глубоких ущелий по узким уступам. Лошади оскальзывались на льду, а из-под ног выскакивал щебень и падал в пропасть. А потом мы спускались по покрытым густым еловым лесом склонам к самому подножью.