Страждущий веры (СИ)

— Спасаешь всех, кого не лень, а о своей крови забыл? — всё так же зло, как и когда они расставались, выкрикнул брат. — Смотри, это твоя вина!

Брат развернулся и показал то, что держал на руках.

Сознание толчком вернулось в тело. Вместо Кодекса он черкнул короткую записку, от содержания которой самому становилось муторно. Привычно впечаталась в ладонь руна «исаз» на эфесе меча. Этот зов был последним. Он уходил. Навсегда.

...

Отгремели зарницы последней битвы. Он хотел уйти, но не мог. Собственный отец пригвоздил к обледенелым каменным плитам саркофага.

— Отпусти! Я никогда не желал этой участи. Я уже сделал всё, что мог, что должен был и даже больше. Мне незачем жить. Я хочу отдохнуть! Ну, пожалуйста!

— Так уж незачем? — снисходительно улыбнулся отец.

Как в детстве, когда Безликий ошибался или говорил глупости. Не поумнел с тех пор.

Тяжёлая ладонь легла на лоб. Сознание засасывало в узкий тоннель. Отец хочет дать шанс попрощаться? Зачем? Прощания всегда выходили горькой отравой.

Тьма окутала его. В столбе света ложе со скомканными простынями. Не понимая, Безликий подался вперёд, ближе. Светлые волосы расплескались по подушке, образовав бутон. По бледному лицу градом катился холодный пот. Лихорадочно блестевшие серые глаза вперились в него, как будто на грани жизни и смерти Леси смогла увидеть его призрак.

— Тужьтесь, ваше величество, последнее усилие — я уже вижу головку! — донёсся бодрый голос повивальной бабки.

— Я смогла. Для тебя... — вместо стона сорвалось с бескровных губ.

Громом по ушам ударил младенческий крик.

— Радуйтесь, ваше высочество, у вас сын. Прекрасный синеглазый мальчик.

Леси протянула руку, но ладонь Безликого прошла сквозь неё.

— Я не смог.

В серых глазах отражались его слёзы. Повитуха уже совала Леси в руки орущий свёрток, но Безликий не успел заглянуть внутрь. Не успел увидеть собственное чадо.

— Так уж незачем? — повторил отец, улыбаясь.

— Я не понимаю. Правила и...

— Ты сам поменял их, когда прошёл по нетореной тропе. Так не бойся с этим жить. Отныне ты отец, и за всё отвечаешь сам. Будет трудно, но ты справишься, иначе нетореные тропы не выбрали бы тебя.

Отец растворился, ушёл в вечность, а Безликий, наконец, уснул долгим беспробудным сном.

...

Лик получился удивительным, почти живым, похожим на жену и на Лайсве одновременно. Жаль, что Безликий не смог остаться с ними. Его участь, его кара — вечное одиночество.

Солнечный зайчик заскочил в решётчатое окно, пробежал по полу и осел на лице. Безликий прищурился, отвыкнув от света. Хлопнули крылья. На карниз опустилась белая горлица и громко курлыкнула, привлекая внимание. Безликий протянул руку. Горлица протиснулась между решёток, села на запястье и потёрлась клювом об щёку.

— Ты?.. — признавая, но страшась поверить, выдохнул он. — Леси, ты вернулась ко мне? Ты простила меня?