Страждущий веры

Найт отстранился и заговорил как никогда серьёзно:

— Я боюсь, что если упущу тебя сейчас, то не найду больше. Тогда всё, чего я добился, не будет иметь значения, потому что рядом не будет тебя, чтобы всё это разделить. Скоро я возвращаюсь домой. Ты поедешь со мной в Эльбани?

— Но мой брат…

— Мы сквитаемся с туатами до отъезда, обещаю!

Я сдалась. Запечатала его уста своими, до бесконечности твердя в голове беззвучное «Да!» Без Найта и моя жизнь больше не имеет смысла. Отныне мы неразлучны, одно целое. Это правильно, именно этого я искала, именного этого хотела больше всего на свете. Близости. Второй половины. Родной души, которая, кажется, вернулась ко мне из прошлого воплощения, переплыла за мной Сумеречную реку. Ведь как иначе объяснить так стремительно пробудившуюся в нас любовь?

Мы сняли коньки и вернулись к городу. Стало холодно, злой ветер толкал в спину. Я озябла. Обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Чихнула. Тяжко, дорога расплывалась перед глазами. Мир окунулся в серую вязкость апатии. Голова закружилась, ноги подвели и…

— Милая, что с тобой? — полнился заботой голос Найта. Я с трудом разлепила веки. — Почему ты не предупредила, что замёрзла?

Не знаю… До этого я чувствовала себя прекрасно. А сейчас… будто горло изнутри ножом располосовали, а на голову надели железный шлем, как для турниров.

— Я отнесу тебя к себе, — Найт подхватил меня на руки. — Там тебя живо вылечат.

— Но… — выдавила я из последних сил.

— Не бойся, я не заставлю тебя делать то, чего ты не пожелаешь. Верь мне.

И я поверила, ведь так хотелось верить. Раскалённое добела марево захватило меня.

Глава 16. Сеятель бурь

1527 г. от заселения Мидгарда, мёртвая окраина Урсалии, Лапия

Асгрим предлагал выступить всем племенем и унести девчонку в защищённый чарами дворец, но король решил действовать скрытно: «Нельзя осквернять покой древней твердыни присутствием исконного врага». Да тридцать три твари от маленького отряда туатов и мокрого места не оставят! Но кто же будет слушать сглупившего Асгрима?

Теперь король сам возглавлял поход. Немалый возраст пригибал Ниама к земле, ворожба, что скрывала отряд в плотной тени, отнимала много сил.

Погода не жаловала. В полдень стемнело, как ночью. Мокрые хлопья снега застилали глаза. Ветер свистел и завывал на открытых местах, шатая заборы и даже стены домов. Неистовствовал, словно встал на сторону врага.

На этой окраине прошлой весной холера покосила много длиннобородых, оставшиеся в живых бросили дома и ушли искать лучшей доли, веруя, что по мёртвым улицам скитаются духи болезней и смерти, похожие на закутанных в чёрные плащи горбунов с длинноклювыми масками на лицах. Но сейчас в заброшенных жилищах поселилось иное зло.

— Вон один, — Ниам указал на ветхий дом на противоположной стороне дороги. — И ещё двое, — на ползущее вдоль покосившегося плетня чернильное пятно. — И ещё, — мелькнуло совсем рядом.

Асгрим едва успел выставить алебарду. Сверкнул серебряный наконечник. Мохнатая тварь с мышиными ушами и уродливым зубастым рылом метнулась в сторону.

— Отвлеките их. Я нашёл, где её держат, — шепнул король и направился к чёрному дому на высоченном фундаменте.

Должно быть, раньше тут жил богатый купец с большим хозяйством и семьёй.

— Слышали приказ? Исполнять! — прикрикнул Асгрим.

Остальные сбились спина к спине и ощетинились копьями.

— Держать строй, пока мы не вернёмся. Шейс за главного!

Асгрим побежал за Ниамом. Что бы король себе ни думал, один он драться не будет!

Ветер сбивал с ног, бросал за шиворот ледяные пригоршни, скрывал всё в белой мгле. Асгрим упрямо преследовал тень своего повелителя. Оскальзывался и снова бежал. Наперерез бросилась ещё одна тварь. Наконечник алебарды разорвал плотную ткань вражеского плаща. Визг. Запах палёной шерсти. Тварь исчезла, как не было. Асгрим прибавил ходу. Едва успел добраться до старческой фигуры, как набросились сразу три твари. Морда гигантского нетопыря оскалилась, ударило кожистое крыло. Асгрим прикрыл короля собой, отогнал одного врага алебардой, второму в нос швырнул мешок с порошком из молотого перца. Третьего огрел по голове узловатым посохом сам Ниам. Священное орудие из белого дуба — Асгрим не думал, что король осквернит древнюю реликвию подобным кощунством.

— Зря пошёл. — Ниам взобрался по ступеням на высокое крыльцо.

Посох грянул об дверь, к дереву прислонилась бледная ладонь короля. Асгрим пятился следом, оглядываясь по сторонам. Ниам выгнулся, впал в транс. Речитативом потекло заклинание. Татуировки на руке ожили и помчались по стенам, оплетая весь дом кружевной лозой. Вспыхнули зелёным, выцвели до бледно-лилового и исчезли. Ниам распахнул глаза и пошатнулся. Асгрим придержал его за плечи.

— Нужно спешить. Я не смог усыпить их надолго, — вырвался из его рук король и толкнул дверь.