Страждущий веры

Когда я проснулась, любимый лежал рядом и обнимал за плечи. Обручальный браслет посверкивал перламутром и жемчугом в лучах заглянувшей в окно луны. Интересно, как оно разбилось? А браслет красивый и необычный, совсем не вычурный, скромный, но вместе с тем очаровательно причудливый. На ощупь нежный и тёплый. Сокровища скрываются в потаённых углах лабиринта из вьющейся лозы. Скользящим по поверхности взорам их не разглядеть. Браслет похож на меня и на Найта одновременно, выражает нашу суть. Самый красивый и самый необычный.

Под утро Найт заколотил окно досками и ушёл по делам. Пробивающиеся сквозь щели лучи рассветного солнца так и звали на улицу. Как же одемонело бесконечное лежание в постели! Спёртый воздух душит, темень слепит. Хочу к небу, к солнцу и ветру. На волю! Она поможет мне гораздо больше, чем дурацкий покой.

На плохо гнущихся ногах я спустилась по лестнице. Престарелых тётушек Найта нигде видно не было. В углу прихожей отыскались сапоги и плащ. Я закуталась потеплее, распахнула дверь, и, крепко держась за перила, сошла с высокого порога.

Земля повсюду была взрыта и перемешана с грязным серым снегом. Небо украшали серебристые разводы облаков. Пустые дворы вокруг спали в молчаливой безмятежности. Хорошо! Я раскинула руки в стороны, как вырвавшаяся из клетки птица раскрыла бы крылья навстречу небу, и глотнула сладкий морозный воздух полной грудью. Ветерок защекотал щёки, голубое свечение окутало тело, словно поджидало всё это время. Я засмеялась ему, как старому другу, потянулась, чтобы пощупать, поверить, что оно подлинное и я не схожу с ума. Но вдруг туман, не тот, что был вокруг, а тот, что клубился в моей голове, рассеялся. Вместо сладких грёз о свободе и небе, передо мной предстало несимпатичное лицо моего жениха, того, с кем меня связал орден, Йордена.

— Держите её! Удача на нашей стороне — даже драться не пришлось, — ухмыльнулся он.

Сердце пропустило удар. Я попятилась и оступилась, едва не упав, но с двух сторон меня подхватили друзья Йордена. Оставшаяся после болезни слабость не позволяла вырваться. Я бессильно обвисла у них на руках.

— Ты мне обещана. Твой отец нас уже поженил. Осталось только супружеский долг исполнить. — Он посмеивался так скабрезно, что меня чуть наизнанку не вывернуло. — А теперь и твой брат обещал благословение дать, если от Странника избавлю.

— Лайсве! — донёсся из белесой дымки знакомый голос. Навстречу спешил Вейас вместе с медведем-телепатом. Должно быть, хорошо меня продал. — Ты жива!

— Предатель! — сплюнула я ему под ноги — единственное, на что хватило сил.

Вей остановился и одарил меня тяжёлым взглядом.

— Не дерзи, куколка, а то быстро смирению научу, — криво усмехнулся Йорден.

Ищейки подтолкнули меня ему навстречу. Он схватил меня за волосы, оттянул голову и впился в губы мерзким слюнявым поцелуем.

— Стойте! — выкрикнул слуга, но его никто не слушал.

Жёсткие пальцы Йордена вцепились в запястье, пытаясь сорвать браслет. Найт, как же я хотела быть свободной с тобой! Но лучше я умру, сражаясь, чем позволю себя топтать. Жизнь рабыни не стоит жизни. Безнадёжность придала ярости, ярость вернула силы. Я сомкнула зубы на втиснутом в рот языке. Йорден отпрянул и принялся отплёвываться от крови. Ищейки снова подхватили меня, не позволяя бежать.

— Ах ты дрянь! — замахнулся жених, но ударить не успел.

Вейас набросился на него сзади, опрокинул и придавил к земле собой:

— Не смей бить мою сестру! Ни сейчас, ни при мне, никогда вообще!

Он схватил Йордена за грудки и встряхнул так, что тот ударился затылком.

— Прекратите!

Слуга подбежал к ним и попытался разнять. Ему в грудь будто врезался невидимый кулак и размазал по стене ближнего дома. Ищейки выпустили меня, рухнули на землю и беспомощно задрыгали конечностями, как опрокинутые на спину жуки.

— Возвращайся в дом. Я разберусь, — Найт появился словно из ниоткуда. Ласково коснулся моего лица и подтолкнул к порогу. — Всё будет хорошо.

Я доплелась до крыльца и обернулась. Ищейки уже поднимались. Слуга тряс головой, пытаясь прийти в себя. Йорден и Вейас перестали драться, схватились за мечи и встали наизготовку. Найт смотрел на них презрительно, свысока. На мгновение показалось, что радужка его глаз покраснела, а кожа стала пергаментно-жёлтой, как у покойника. Верно, опять бред начинается. Зря я вставала.

— Они ведь Сумеречники, — испуганно пролепетала я.

— Справлюсь. Ступай, — уверенно ответил Найт, выставляя меч для защиты.

Я затворила дверь и начала оседать на пол. Если бы сноровистые тётушки не подхватили, наверняка разбила бы голову об косяк. Они довели меня до спальни и уложили в постель. Хотелось выглянуть в окно, посмотреть, как там Найт, но оно было так некстати заколочено! Перед глазами всё кружилось, то уплывало под мутную завесу, то возвращалось с ломящей болью. Я зажмурилась, прислушиваясь, но снаружи не доносилось ни звука. Хоть бы Найта не убили… из-за меня! С обычными людьми даже самые слабые из Сумеречников легко справятся, особенно когда их пятеро на одного.